Старт пройден. Рывок следует за рывком, длинные смены превратились в короткие, группа вытягивается в струну. Струна звенит, нервы у лидеров на пределе. По всем признакам, сейчас будет разрыв. Тем, кто окажется впереди, повезет, они смогут попытаться убежать. Есть отличный способ оказаться впереди: самому порвать группу. Но, если группа выдержит твою смену и не порвется, а ты нахватаешься ветра, то именно ты окажешься в группетто без сил. Поэтому уже весь пелотон психует, и ждет. Кто сегодня сделает это? Сдаю смену, и боковым зрением вижу, как по левой бровке дороги проходит Александр Кузнецов. Как неудачно, я только что впереди отработал смену! На тренировках его хронометраж мне не давал покоя. Гораздо лучше, чем у меня. Между ним и мной оказываются несколько человек, которым не совсем доверяю. Они сильные, спору нет, но они не знают, что сейчас будет РЫВОК. А я знаю. Касаясь локтями, лезу вперед. На колесо Александру бросаются двое, но сесть уже не могут, образуется дыра около метра, и она увеличивается. Стиснув зубы, на вираже обхожу парней, и едва успеваю выбрать просвет. Скорость уже запредельная, идем в гору, мельком вижу на дисплее цифру 48 км\ч, грунт комьями летит из под колес. Александр все еще ускоряется. Так интересно вспоминать тот момент... когда плавно выключается периферийное зрение, картинка перед глазами начинает темнеть, мерцать, и постепенно изображение теряется. Последнее, что вижу: его затылок, замочек-регулятор на каске, воротник веломайки. Стемнело. Где-то там, впереди, я помню, было закругление дороги... Плавный поворот. Там еще колея небольшая справа, и корни... Руль начинает немного вести влево, подхватываю. Видимо, это как раз и есть колея. Иду вслепую. Нащупываю дорогу передним колесом, держу, держу скорость. Интересно, усидел или нет? Постепенно... медленно... появляется свет... затем изображение. Есть! Вот он, мой хороший, мой добрый Александр, который задал нам трепку сегодня. Оборачиваюсь. Сзади, метрах в десяти, двое выживших, выбиваются из сил, пытаются добрать, и чуть поотдаль еще двое, стараются переложиться к отрыву. И все. Больше ни-ко-го. Кажется, сегодня удачный день, я меньше других потратил сил в этом отрыве. Сменяю Александра. Собираюсь сказать, чтобы он мягче брал смены, но, посмотрев на его лицо, молчу. Выражение боли и полнейшего счастья не дает мне прав делать какие-то замечания.