Накануне дня рождения вдруг подумалось, какой же день рождения был у меня самым необычным, какой я праздновал как-то особенно, не как всегда? Долго не думал – сразу вспомнился тот, что отмечал я в Антониевом Сийском монастыре на Севере, с ним, конечно, никакой другой не сравнить, и помню я тот вечер в деталях, будто вчера всё было. А прикинул, и получилось, что прошло ровно 20 лет, и исполнялось мне в тот день, стало быть, 38 годков. Обычно день рождения проходит примерно так: утром идёшь по магазинам, закупаешь воз харчей, потом строгаешь салаты, варишь-жаришь, а вечером приходит шумная ватага друзей, и понеслось – смех, тосты, подначки, музыка и мытьё посуды далеко заполночь. А в девяносто четвёртом я праздновал этот день сам с собой наедине, в глухом медвежьем углу Архангельской области, никто из друзей и родственников не знал точно ни где я, да как я, ведь никаких мобильных телефонов тогда у простого люда ещё не было.
Небольшая речка Сия образует цепь из пяти озёр, самое большое из них – Михайловское, на его берегу и стоит Антониев Сиийский монастырь, на узком мысу, вдающемся далеко в воду. Монастырь был передан церкви недавно, и монашеское житьё только-только начинало налаживаться, жили там, как мне помнится, 3 монаха и настоятель. Я попросился к ним на 2-3 ночи, настоятель предложил мне поселиться в старой школе, что стояла в полутора сотнях метров от монастыря у самой воды и тоже перешла в монастырские владения. Летом в школе была устроена общага для рабочих, приезжавших на сенокос, а по осени монахи просушивали в пустых классах картошку со своего огорода перед закладкой на зиму. Да в боковой пристройке жила бывшая учительница с сыном-инвалидом, тихим алкоголиком. Настоятель дал мне ключ от школы, предложил выбрать любой класс, где печь исправно работала, и жить там бесплатно сколько надо. Была ещё у самых монастырских ворот ночлежка для «трудников», в большинстве своём недавно освободившихся зеков, но монастырское начальство решило, что обитать среди такого контингента московскому фотографу негоже. Пройдя мимо крыльца ночлежки и разглядев физиономии покуривающих «трудников», я оценил добрый жест настоятеля.
Жильё мне понравилось сразу. Во-первых, сам себе хозяин и ни от кого не зависишь. Во-вторых, картошкой были засыпаны все полы, и стало ясно, что едой я обеспечен с запасом: сколько картошки ни слопай – у РПЦ не убудет. Я выбрал себе класс поуютней, очистил несколько квадратных метров пола у кровати и вокруг печки, разгребая картошку сапогом, притащил из соседнего класса парту, чтоб служила мне столом, и зажил под боком у монастыря в своё удовольствие. Погода стояла отличная, солнечная и тихая, ночами подмораживало, и утром на траве лежал иней. И осенние краски природы были на самом пике – снимай да плёнку не жалей!
За школой был разбит небольшой, но ухоженный город, дававший, как я понимал, основное пропитание моим соседям: на пенсии учительницы и сына-инвалида едва ли можно было прокормиться. Мы сразу же познакомились, и я немедленно был приглашён Валентиной Петровной в гости. Дабы не с пустыми руками появиться, я отлил из своего «стратегического запаса» грамм сто спирта «ROYAL» (помните такой?) и не прогадал – принятая доза поспособствовала нашему сближению. Закусывали мы домашними солёными огурцами невероятной вкусноты – крепкие и хрустящие, попахивающие хреновым листом и чесночком, – едва ли я едал в своей жизни огурцы вкуснее. Старая учительница разоткровенничалась, рассказала про своё житьё-бытьё, пожаловалась на монастырское руководство, мол, выселить из школы хотят, а деться-то некуда: ничего у них кроме этого угла, – бывшего служебного жилья – нет, и в перспективе не предвидится. Посочувствовав новым знакомым, я искренне похвалил огурчики, – они на самом деле заслуживали высшей оценки. Я откланялся и пошёл бродить с фотоаппаратом по окрестностям, стараясь не упустить выигрышный вечерний свет. Только я вернулся со съёмки, в мою дверь постучали. Открыв её, увидел соседку с миской благоухающих огурчиков, немедленно вызывающих вполне предсказуемое желание.
– На, Саша, возьми, раз уж так тебе мои огурцы понравились!
– Вот, спасибо, Валентина Петровна! – поблагодарил я соседку, принимая дар.
И кстати, – подумал я, – к завтрашнему дню рождения теперь и закуска отменная есть!
Следующим вечером на праздничном столе (на парте) была московская тушенка с картошкой (монастырской, конечно), буханка хлеба (автолавка доставила), соседкины огурцы и спирт «ROYAL» (страну-производителя не помню). Я мысленно произнёс тосты за себя, за удачу в моей экспедиции, и сидел, прокручивая воспоминания о многочисленных скитаниях по Русскому Северу, о приключениях и встречах, случившихся в этих поездках. Вспоминать никто не мешал, только потрескивали дрова в печке. Густая осенняя ночь давно накрыла Михайловское озеро и окрестности.
Я взял котелок, фонарик и вышел на мостки за водой для чая. Единственный огонёк светился где-то на монастырском дворе, окно моего жилища смотрело в противоположную сторону, в кусты и не могло осветить хлипких мостков, с которых набирали мы воду. Выйдя на край мостка, я выключил фонарь, напряг слух, попробовал разглядеть противоположный берег и дома деревни на нём. Ночь была прохладна, тиха и непроницаемо черна, ничто не издавало ни звука, ничего впереди я так и не увидел. Поглядев вверх, я замер, поражённый количеством и яркостью звёзд над головой. Такого глубокого черного неба и столько звёзд я не видел нигде. Вдруг стало очевидно, что небо объёмно, и звёзды распределены в нём по глубине. Впечатление от 3D картины Вселенной ошеломляло, ведь обычно небо кажется просто тёмной полусферой с приклеенными к ней светлыми точками. И эта невероятная тишина вокруг, – казалось, что она даже тихонько звенит. Тут мне стало понятно, почему Маленький Принц говорил, что звёзды у него звенят, как бубенцы, – там, в пустыне Экзюпери видел, наверное, такое же небо. Млечный Путь слегка переливался из-за мерцания своих светил, крохотная светящаяся точка упрямо ползла с запада на восток – спутник. Боже! Творение человеческих рук, таких же вот, как мои, – оно теперь там, во Вселенной почти равноправной звездой, да ещё летит, пересекая Млечный Путь! И всё это наяву…
Шея стала затекать, холодок забрался под рубаху, пора было набрать воды и отправляться домой кипятить чай. Но глянув вниз, я оцепенел: идеальная гладь озера отразила перевернутое небо: черная бездна с россыпью звёзд разверзалась под моими ногами. На какое-то мгновенье мне показалось, что пропало всё: и деревянный мостик, и озеро с монастырём, будто исчез из-под ног весь Земной шар – чёрный холодный космос и внизу, и вверху, бесконечности справа и слева, и крохотный я посредине немого и необъятного пространства, даже не бесконечно малая величина, а просто ноль. И никуда не убежать из этой точки, можно только пропасть, затеряться в бесконечности микроскопической никому не нужной пылинкой. Ничтожность человеческого существа в равнодушной к нему Вселенной была вдруг явлена мне с такой убедительной силой, что голова пошла кругом, и я не понимаю, как я устоял на ногах, не плюхнулся в воду. Восторг и ужас от открывшейся вдруг грандиозности мира нахлынули одновременно, масштаб чёрных бездн, окруживших меня, не поддающийся осмыслению, подавлял волю и затмевал разум.
Неожиданно в монастыре ударил колокол, его чистый и холодный звук, казалось, заполнил сразу весь космос и вывел меня из оцепенения. Закопченным котелком я зачерпнул воды со звёздами, вызвав волнение в нижней половине Вселенной, и заспешил в свой класс. Подбросив дров в печь и поставив на неё котелок, я выпил залпом остаток разведённого спирта. Мир явился мне во всём своём величии и теперь вернулся к привычным размерам. Что это было – подарок на день рождения? Намёк? Может, просто шутка того, кого, как Вселенную, мне не постичь? Я до сих пор не знаю ответа.
В ту ночь я спал как убитый, и снились мне звёзды.
С днём рождением Александр !
Правильно сделали то написали рассказик , чего и другим советую ,вот тогда и настанет у нас творческая атмосфера .Насчёт производителя , зтого спиртного напитка что вы пили , не знай возможно у вас был другой производитель, но вот мой брат был главным инженером на том заводе в Архангельске где выпускали этот рояль, зарплату как он хвастался в кошелке приносил
\8-11\ спасибо!
\12\ Во! Это надо высечь в камне! :)
\13-17\ Спасибо! :)
\18\ Стараюсь внедрять креативность и утверждать творческую атмосферу изо всех сил.
Этих заводов, полагаю, был не один.
\20-27\ Спасибо! :)
\28\ Благодарю, Борис! Вот щас я себе рябиновой накачу, а ройал только в воспоминаниях. :)
\29-34\ Спасибо! :)
\35\ Надо бы ещё разок наведаться. Красиво там. :)
\36-45\ Спасибо! :)
Поздравляю с днём рождения, Александр!
Рассказ потрясающий, великолепный, восхитительный! Скопировала себе на память. Желаю ещё много-много лет творчества и успехов!!!
будь здоров, дорогой! многая лета! :) чудный рассказ, слушай, неужели ты не попытался заснять то дивное небо? про Рояль - помним, помним, в 1993 г. привезли нам его на Новую Землю. сейчас смешно вспоминать, а тогда - ох, как было не по-детски непросто )))
прочитал еще два и вспомнил аж то, что и забыл было уж...
таки да, надо будет сочинить повесть. как на пенсию пойду так и засяду...
материалу тьма...
если не забуду к тому времени
92/Вот поэтому рекомендую , хотя бы одну статейку тиснуть на наделке, а я вот тоже возмусь за перо и свой сон расскажу который видел в субботу, и также присовокуплю фотографию
А всё же, хорошая традиция на Лайне свой портрет на ДР выставлять! Поместишь свою физиономию и столько хороших слов в свой адрес получишь, хоть, может, и не всегда заслуженных, что настроение на год вперёд положительными эмоциями подкреплено. "Давайте говорить друг другу комплименты - ведь это всё любви счастливые моменты" - пел Окуджава. Разве это не верно?
Люблю смотреть я ваше фото,
Люблю картинки ваши все.
Порою мы простые люди,
Живем во мраке в суете.
Вот кликнешь тут, березы роща,
Здесь сидит аист на гнезде.
А здесь “морозко” поработал,
Стоят деревья в серебре.
Теперь стою я на поляне,
Вот колокольчик голубой.
В траве краснеет земляничка,
Повисла радуга дугой.
Спасибо вам за те мгновенья,
За лучик света в суете.
Ведь это Божие творенье,
У вас на фото и в душе.
С Днём рождения Сашенька! Поздно тебя поздравляю... но лучше поздно, чем никогда...:)
Небольшая речка Сия образует цепь из пяти озёр, самое большое из них – Михайловское, на его берегу и стоит Антониев Сиийский монастырь, на узком мысу, вдающемся далеко в воду. Монастырь был передан церкви недавно, и монашеское житьё только-только начинало налаживаться, жили там, как мне помнится, 3 монаха и настоятель. Я попросился к ним на 2-3 ночи, настоятель предложил мне поселиться в старой школе, что стояла в полутора сотнях метров от монастыря у самой воды и тоже перешла в монастырские владения. Летом в школе была устроена общага для рабочих, приезжавших на сенокос, а по осени монахи просушивали в пустых классах картошку со своего огорода перед закладкой на зиму. Да в боковой пристройке жила бывшая учительница с сыном-инвалидом, тихим алкоголиком. Настоятель дал мне ключ от школы, предложил выбрать любой класс, где печь исправно работала, и жить там бесплатно сколько надо. Была ещё у самых монастырских ворот ночлежка для «трудников», в большинстве своём недавно освободившихся зеков, но монастырское начальство решило, что обитать среди такого контингента московскому фотографу негоже. Пройдя мимо крыльца ночлежки и разглядев физиономии покуривающих «трудников», я оценил добрый жест настоятеля.
Жильё мне понравилось сразу. Во-первых, сам себе хозяин и ни от кого не зависишь. Во-вторых, картошкой были засыпаны все полы, и стало ясно, что едой я обеспечен с запасом: сколько картошки ни слопай – у РПЦ не убудет. Я выбрал себе класс поуютней, очистил несколько квадратных метров пола у кровати и вокруг печки, разгребая картошку сапогом, притащил из соседнего класса парту, чтоб служила мне столом, и зажил под боком у монастыря в своё удовольствие. Погода стояла отличная, солнечная и тихая, ночами подмораживало, и утром на траве лежал иней. И осенние краски природы были на самом пике – снимай да плёнку не жалей!
За школой был разбит небольшой, но ухоженный город, дававший, как я понимал, основное пропитание моим соседям: на пенсии учительницы и сына-инвалида едва ли можно было прокормиться. Мы сразу же познакомились, и я немедленно был приглашён Валентиной Петровной в гости. Дабы не с пустыми руками появиться, я отлил из своего «стратегического запаса» грамм сто спирта «ROYAL» (помните такой?) и не прогадал – принятая доза поспособствовала нашему сближению. Закусывали мы домашними солёными огурцами невероятной вкусноты – крепкие и хрустящие, попахивающие хреновым листом и чесночком, – едва ли я едал в своей жизни огурцы вкуснее. Старая учительница разоткровенничалась, рассказала про своё житьё-бытьё, пожаловалась на монастырское руководство, мол, выселить из школы хотят, а деться-то некуда: ничего у них кроме этого угла, – бывшего служебного жилья – нет, и в перспективе не предвидится. Посочувствовав новым знакомым, я искренне похвалил огурчики, – они на самом деле заслуживали высшей оценки. Я откланялся и пошёл бродить с фотоаппаратом по окрестностям, стараясь не упустить выигрышный вечерний свет. Только я вернулся со съёмки, в мою дверь постучали. Открыв её, увидел соседку с миской благоухающих огурчиков, немедленно вызывающих вполне предсказуемое желание.
– На, Саша, возьми, раз уж так тебе мои огурцы понравились!
– Вот, спасибо, Валентина Петровна! – поблагодарил я соседку, принимая дар.
И кстати, – подумал я, – к завтрашнему дню рождения теперь и закуска отменная есть!
Следующим вечером на праздничном столе (на парте) была московская тушенка с картошкой (монастырской, конечно), буханка хлеба (автолавка доставила), соседкины огурцы и спирт «ROYAL» (страну-производителя не помню). Я мысленно произнёс тосты за себя, за удачу в моей экспедиции, и сидел, прокручивая воспоминания о многочисленных скитаниях по Русскому Северу, о приключениях и встречах, случившихся в этих поездках. Вспоминать никто не мешал, только потрескивали дрова в печке. Густая осенняя ночь давно накрыла Михайловское озеро и окрестности.
Я взял котелок, фонарик и вышел на мостки за водой для чая. Единственный огонёк светился где-то на монастырском дворе, окно моего жилища смотрело в противоположную сторону, в кусты и не могло осветить хлипких мостков, с которых набирали мы воду. Выйдя на край мостка, я выключил фонарь, напряг слух, попробовал разглядеть противоположный берег и дома деревни на нём. Ночь была прохладна, тиха и непроницаемо черна, ничто не издавало ни звука, ничего впереди я так и не увидел. Поглядев вверх, я замер, поражённый количеством и яркостью звёзд над головой. Такого глубокого черного неба и столько звёзд я не видел нигде. Вдруг стало очевидно, что небо объёмно, и звёзды распределены в нём по глубине. Впечатление от 3D картины Вселенной ошеломляло, ведь обычно небо кажется просто тёмной полусферой с приклеенными к ней светлыми точками. И эта невероятная тишина вокруг, – казалось, что она даже тихонько звенит. Тут мне стало понятно, почему Маленький Принц говорил, что звёзды у него звенят, как бубенцы, – там, в пустыне Экзюпери видел, наверное, такое же небо. Млечный Путь слегка переливался из-за мерцания своих светил, крохотная светящаяся точка упрямо ползла с запада на восток – спутник. Боже! Творение человеческих рук, таких же вот, как мои, – оно теперь там, во Вселенной почти равноправной звездой, да ещё летит, пересекая Млечный Путь! И всё это наяву…
Шея стала затекать, холодок забрался под рубаху, пора было набрать воды и отправляться домой кипятить чай. Но глянув вниз, я оцепенел: идеальная гладь озера отразила перевернутое небо: черная бездна с россыпью звёзд разверзалась под моими ногами. На какое-то мгновенье мне показалось, что пропало всё: и деревянный мостик, и озеро с монастырём, будто исчез из-под ног весь Земной шар – чёрный холодный космос и внизу, и вверху, бесконечности справа и слева, и крохотный я посредине немого и необъятного пространства, даже не бесконечно малая величина, а просто ноль. И никуда не убежать из этой точки, можно только пропасть, затеряться в бесконечности микроскопической никому не нужной пылинкой. Ничтожность человеческого существа в равнодушной к нему Вселенной была вдруг явлена мне с такой убедительной силой, что голова пошла кругом, и я не понимаю, как я устоял на ногах, не плюхнулся в воду. Восторг и ужас от открывшейся вдруг грандиозности мира нахлынули одновременно, масштаб чёрных бездн, окруживших меня, не поддающийся осмыслению, подавлял волю и затмевал разум.
Неожиданно в монастыре ударил колокол, его чистый и холодный звук, казалось, заполнил сразу весь космос и вывел меня из оцепенения. Закопченным котелком я зачерпнул воды со звёздами, вызвав волнение в нижней половине Вселенной, и заспешил в свой класс. Подбросив дров в печь и поставив на неё котелок, я выпил залпом остаток разведённого спирта. Мир явился мне во всём своём величии и теперь вернулся к привычным размерам. Что это было – подарок на день рождения? Намёк? Может, просто шутка того, кого, как Вселенную, мне не постичь? Я до сих пор не знаю ответа.
В ту ночь я спал как убитый, и снились мне звёзды.