Это уже не привоз :)
Уже не будет:
- Раки! Раки! Раки! Раки!
- Камбала! Камбала! Камбала!
- Скумбрия живая! Скумбрия, скумбрия!
- Барбунька! Барбунька!
- Мидии! Мидии! Мидии! Мидии! Мидии!
- Бычки! Бычки! Бычки!
Из всех торговок привоза наиболее резкими, крикливыми голосами славились
торговки рыбного ряда.
Надо было обладать бесстрашием одесских хозяек и кухарок, чтобы
неторопливо пройтись по этой аллее столов, корзинок и рундуков, заваленных
грудами морской рыбы, раковин и раков.
Под громадными парусиновыми зонтиками и дощатыми навесами, трепеща и
сверкая, лежали вываленные напоказ живые богатства Черного моря.
.......................
- Мадам, о чем может быть речь? Таких бычков вы нигде не будете иметь!
Разве это бычки? Это золото!
- Мелочь, - говорила покупательница, презрительно отходя, - нечего
жарить.
- Мадам, вернитесь! Если эту рыбу вы называете "нечего жарить", то я не
знаю, у кого вы будете иметь крупнее! Может быть, у жидов? Так идите до
жидов! Вы же меня хорошо знаете. Я никогда не позволю себе всучить
постоянной покупательнице мелочь!
- Такие бычки - десять копеек десяток! Никогда! Самое большее - восемь.
- Возьмите два десятка за девятнадцать.
- Лучше я возьму у кого-нибудь другого на те же деньги чирус.
- Мадам, последняя цена - восемнадцать. Не хотите, как хотите... Мадам,
куда же вы идете?
Наконец торг состоялся, и, отпустив рыбу, торговка высыпала в кошель
деньги.
Гаврик терпеливо дожидался, когда его заметят. Но торговка, хотя давно
увидела мальчика, продолжала делать вид, что не замечает его.
Таков был базарный обычай. Кому нужны деньги, тот пусть и ждет. Ничего.
Не сдохнет - постоит.
- Кому свежей рыбы? Живые бычки! Камбала, камбала, камбала! - закричала
торговка, передохнув, и вдруг, не глядя на Гаврика, сказала: - Ну? Покажь!
Мальчик открыл дверцу садка и придвинул его к торговке.
- Бычки, - сказал он почтительно.
Она запустила в садок пятерню и проворно вытащила несколько бычков;
посмотрела на них вскользь и уставилась на Гаврика круглыми глазами, черными
и синими, как виноград "изабелла".
- Ну? Где ж бычки?
Гаврик молчал.
- Я тебя спрашиваю: где бычки?
Мальчик в тоске переступил с ноги на ногу и скромно улыбнулся, желая
превратить неприятный разговор в шутку.
- Так вот же бычки, тетя. У вас в руках. Что вы, не видите?
- Где бычки? - закричала вдруг торговка, делаясь от гнева красной, как
свекла, - Где бычки? Покажи мне где? Я не вижу. Может быть, вот это, что я
держу в руках? Так это не бычки, а воши! Тут разве есть, что жарить? Тут
даже нет, чего жарить! Что вы мне все носите мелочь и мелочь! Носите жидам
мелочь!
Гаврик молчал.
Конечно, нельзя сказать, что бычки были крупные, но уж всяком случае и не
такая мелочь, как кричала торговка. Однако возражать не приходилось.
Окончив кричать, торговка совершенно спокойно принялась перекладывать
бычки из садка в свою корзину, ловко отсчитывая десятки. Ее руки мелькали
так быстро, что Гаврик не успевал следить за счетом. Ему казалось, что она
хочет его обдурить. Но не было никакой возможности проверить. В ее корзине
лежали другие бычки.
Поди разберись!
Гаврика охватил ужас. Он вспотел от волнения.
- Для ровного счета две с половиной сотни, - сказала торговка, закрывая
корзину рогожкой. - Забирай садок. До свиданья. Скажешь деду, что с него еще
остается восемьдесят копеек. Чтоб он помнил. И пускай больше не присылает
мелочь, а то не буду брать!
Мальчик остолбенел. Он хотел что-то сказать, но горло сжалось.
А торговка уже кричала, не обращая на него ни малейшего внимания:
- Камбала, камбала, камбала! Бычки, бычки, бычки!
- Мадам Стороженко, - наконец с большим трудом выговорил мальчик, - мадам
Стороженко...
Она нетерпеливо обернулась:
- Ты еще здесь? Ну?
- Мадам Стороженко... сколько же вы даете за сотню?
- Тридцать копеек сотня, итого семьдесят пять копеек, да вы мне остались
один рубль пятьдесят пять, значит, еще с вас восемьдесят. Так и скажешь
дедушке. До свиданья.
- Тридцать копеек сотня!
Гаврику хотелось кричать от обиды и злости. Дать бы ей изо всей силы
кулаком в морду, так чтоб из носа потекла юшка. Обязательно чтоб потекла.
Или укусить...
Но вместо этого он вдруг заискивающе улыбнулся и проговорил, чуть не
плача:
- Мадам Стороженко, вы же всегда давали по сорок пять...
- Скажите спасибо, что даю за такую рвань по тридцать. Иди с богом!
- Мадам Стороженко... Вы ж сами торгуете по восемьдесят...
- Иди, иди, не морочь голову! Мой товар. По сколько надо, по столько и
торгую, ты мне можешь не указывать... Камбала, камбала, камбала!
Михаил Максимов 15.05.2008 13:37
