Четырнадцать лет и еще несколько дней прошло, а то страшное дежурство - самое страшное в несостоявшейся карьере сотрудника пресс- службы помню до сих пор. Задолго до новогодних праздников стало известно, что третьего придется выходить на дежурство. Пресс-служба как, собственно, и вся противопожарная служба во время затяжных народных гуляний готовится к "сенокосу". Возгорания, гибель людей, принявших напоследок на грудь лошадиную дозу алкоголя - обычное дело. И еще не один красный день календаря не обошелся без "единиц"-, так на профессиональном слэнге пожарные называют покойников. Помимо расчетов, несущих вахту день и ночь, на праздники заступает дежурная группа, которая в случае массовой гибели(трех и более человек) должна оператвино выехать на место ЧП, разобраться, а потом еще и собрать, например, односельчан(если ЧП произошло в деревне), и провести инструктаж, прочитать лекцию. Задача, надо сказать не из легких. Учитывая, что лекторат почти не стоит на ногах. Но инструкции никто не отменял. Тем более, что любая инструкция в военизированном подразделении обретает форму приказа, а он, как известно, не обсуждается. Третье января 1994 года началось в обычном режиме: инструктаж, доклады с мест и так далее. Как говорят в таких случаях, обстановка находилась под контролем. Сотрудники дежурной группы только собирались пообедать, однако на всякий случай автор этих строк решил еще раз зайти в диспетчерскую и уточнить обстановку, на всякий случай. Хорошо помню, телефонистка, сидевшая за пультом 01, едва раздался звонок, подняла трубку, выслушала неизвестного респондента, а потом каким-то не своим голосом произнесла: "Кажется самолет за городом е......". Спустя некоторое время экипаж дежурной службы пожаротушения (ДСПТ) уже мчался в сторону Ангарска. Тогда не было сотовых телефонов, и вообще, связь хромала, поэтому координаты и масштабы крушения были противоречивы. До этого много раз приходилось бывать на учениях, где пожарные спасали людей из условно горящего лайнера. Когда уазик свернул с федеральной трассы в Мамоны, хорошо был виден столб дыма и пара. Невольно всплывали фрагменты третьесортного голливудского фильма - катастрофы, где главный герой вытаскивал пострадавших из пылающего салона, а сам убегал от взрывной волны. Но Мамоны встретили тишиной. Казалось, что окружающих всех разом взяла оторопь. Еще бы, ничего подобного даже пожарным или милиционерам видеть не доводилось. Спасать было некого. Пожарные расчеты добивали небольшой очаг возле корпуса полуразрушенного коровника. Сюда на скорости воткнулся лайнер, полностью разрушился первый салон, хвостовая часть перелетела через крышу и покоилась на замерзшем болоте метрах в двухстах ниже. Ужасная смесь каких-то проводов, мельчайших кусочков алюминия и человеческой плоти... Жутко неприятный запах гасил тридцатиградусный мороз. Помнится, молоденький гаишник, которых только что проинструктировали на предмет "Никого не пущать близко" спросил: "А где самолет-то упал?" К тому времени когда я уже отснял на видео минут двадцать рабочего материала , плюс отщелкал пленку стареньким "Зенитом", пришла команда: "Прекратить съемку и возвращаться на базу". Но едва мы доехали до Иркутска, рация разразилаьс бранью: "Какого х… вы делаете в управлении?! Быстро на место!". Когда стемнело работы велись на двух участках - возле уцелевшего хвоста на болоте и у фермы. Возле полуразрушенного корпуса находились люди в штатском, надо полагать, сотрудники ФСБ. Практически вручную (используя лишь металлические лопаточки) они разгребали гору, состоящую из человеческой плоти, проводов, кусков алюминия, обрывков бумаг. Фрагменты лайнера складывались в одну кучу, документы, личные вещи - в другую. Спецы отрабатывали версию теракта. Вокруг хвоста силовики собирали уцелевшие фрагменты тел. Несколько куч, освещенных фарами машин... Руки, ноги ходили ходуном, сосредоточиться на съемке было очень сложно. Операторскую работу прервала очередная команда теперь она исходила от чиновника обладминистрации. После перебранки и выяснений: "По какому праву и чьей команде", кассету забрали, добрую часть материала стерли. Осталось всего семнадцать минут... Правда, уже на следующий день пришлось давать объяснения по поводу того, где остальные кадры? Корреспонденты разных газет, телевидения наперебой просили черновые съемки, фотографии. Однако начальство, следуя указанию вышестоящих руководителей, категорично запретило сотрудничать со СМИ в любой форме. Как будто можно было утаить трагедию такого масштаба. Уже позже будет Бурдаковка, "Руслан", А -310 (между ними случится авария транспортного самолета), Иркутск назовут городом падающих самолетов.. А тогда все было впервые... *** Нас часто спрашивают, мол, зачем вы бередите раны, все равно ничего нельзя изменить? Но разве можно такое забыть? В случившемся уже ничего нельзя поправить, зато много чего можно сделать для безопасности пассажиров, готовящихся к полету. Предпринять действенные шаги в вопросах безопасности иркутян, а не произносить дежурные фразы о переносе аэропорта во время оплакивания жертв. Не хочется говорить - очередных.