Абсурд в философском, эстетическом и психиатрическом смыслах.
Абсурд (лат. absurdus нелепый) – бессмыслица, нелепость. Это мир наоборот, мир наизнанку, антимир. Истоки абсурда лежат в карнавальной культуре средневековья, одной из функций которой являлось узаконенное нарушение запрета. Европейский карнавал давал возможность человеку реализовать идею двумирности, то есть совершить акт перевертывания, оборотничества. Верх и низ менялись местами. Иными словами, признавалась иррациональность мира, подвергалась сомнению, пусть на время, логичность и упорядоченность человеческого бытия. В основе мира абсурда лежит сознательная игра с логикой, здравым смыслом и, что на наш взгляд особенно важно, стереотипом понятий, представлений, поведения. Экспансия так называемого абсолютного нонсенса. Дземидок Богдан в своей работе «О комическом» понятие абсурда связывает с таким видом комического, как юмор. Он наблюдает появление в искусстве (в частности в литературе) так называемого абсурдистского юмора, полагает, что «именно эта категория комического переживает период расцвета и представляет в литературе ХХ века своеобразное и характерное явление». Автор этой книги выделяет следующие черты абсурдистского юмора:
а) интеллектуализм и философичность, отказ от моральной проблематики ради исследования механизмов мышления и ревизии привычных представлений о мире;
б) склонность к экзистенциальной проблематике и к макабрическим мотивам;
в) агрессивность, подчас даже нигилизм в отношении традиций, привычных концепций и здравого смысла;
г) демонстративность и те провакационные пробы, которым он подвергает интеллект читателя.
Обратимся еще к одному определению феномена абсурда, данное Любимовой Т.Б. Говоря о пьесе Ж. Кокто «Новобрачные», она пишет: «Абсурд – отсутствие единого прямого, схватываемого разумом смысла. Вместо действия – то есть линейных, следующих друг за другом событий, вместо «геометрии драмы» – сверкания, блики, отблески или, напротив, затемнения, провалы, перерывы, то есть как бы кривые и разбитые зеркала загадок и шарад. Отсюда и фарсовость, клоунада, «пресонажность», «кукольность», марионеточность – излюбленные качества искусства абсурда» [6].
Итак, абсурд в эстетическом смысле представляет собой художественный прием, способ осмысления художником окружающей его действительности и человека как главного субъекта и объекта новых отношений между вещами.
Философское обоснование абсурда принадлежит представителю экзистенциализма Альберту Камю. Для Камю абсурдность – одно из фундаментальных чувств, которое рождается из скуки и выводит индивида из рутины повседневной жизни. Мир сам по себе не абсурден – он просто неразумен (как всякая внечеловеческая реальность, не совпадающая с нашими желаниями). Существуют два способа противостоять этой неразумности: рационализм (отвергнутый уже в XVIII веке) и «антирационализм», предполагающий поиски новых, неожиданных связей между вещами и понятиями, - поиски, которые в принципе не могут быть мотивированы законами формальной логики. В этом отношении абсурд становится неотъемлемой частью здравого смысла, оформившегося после крушения рационализма. «Иррациональное, - пишет Камю, - в представлении экзистенциалистов есть разум в раздоре с самим собой. Он освобождает от раздора, сам себя отрицая. Абсурд – это ясный разум, осознающий свои пределы».
Поэтому для Камю абсурдное произведение это «смиренное согласие быть сознанием, творящим лишь видимость, набрасывающим покрывало образа на то, что лишено разумного основания. Будь мир прозрачен, не было бы искусства».
Таким образом, абсурд не так нелеп и бессмысленен, как может показаться на первый взгляд. Он являет собой доведенный до логического предела тот алогизм, ту парадоксальность (кстати, представители современной абсурдистской драматургии предпочитают называть свое детище не «театром абсурда», а «театром парадокса»), ту иррациональность, которые заложены в самой жизни. Об этом хорошо сказал Рэй Брэдбери: «Само ее (то есть Вселенной) существование является фактом нелогичным и сверхъестественным! Она невозможна, но она есть».
И даже если мы предположим, что мир абсурда это нечто искусственное, стоящее вне мира реального, то где же основания пренебрегать этим миром, ведь «не мы выдумали нормальную жизнь, не мы выдумали ненормальную жизнь. Почему же только первую считают настоящей действительностью?».
"Итак, абсурд в эстетическом смысле представляет собой художественный прием, способ осмысления художником окружающей его действительности и человека как главного субъекта и объекта новых отношений между вещами."
-- понравилось. Нарочно не придумаешь. Жиль Делёз не догадался до такого.
"...Искусство измов, оружие русской революции, есть искусство, которое было вживлено в Америку... Так называемое модернистское или современное искусство в нашей собственной любимой стране содержит все измы безнравственности, упадка и разрушения ...
Кубизм разрушает через беспорядок
Футуризм разрушает через миф о машинах
Дадаизм разрушает через нелепость
Экспрессионизм разрушает передразнивая простоту и безумие
Абстракционизм разрушает через падучую
Сюрреализм разрушает отрицая разум
Вопрос состоит в том, что мы, простые американские люди, сделали, чтобы заслужить этот горький недуг, которым так страшно болеем, кто наслал на нас это проклятье, кто пустил в наш дом эту орду заразных паразитов искусства?"
"...Искусство измов, оружие русской революции, есть искусство, которое было вживлено в Америку... Так называемое модернистское или современное искусство в нашей собственной любимой стране содержит все измы безнравственности, упадка и разрушения ...
Кубизм разрушает через беспорядок
Футуризм разрушает через миф о машинах
Дадаизм разрушает через нелепость
Экспрессионизм разрушает передразнивая простоту и безумие
Абстракционизм разрушает через падучую
Сюрреализм разрушает отрицая разум
Вопрос состоит в том, что мы, простые американские люди, сделали, чтобы заслужить этот горький недуг, которым так страшно болеем, кто наслал на нас это проклятье, кто пустил в наш дом эту орду заразных паразитов искусства?"
16 - бывает, что у человека каменное сердце, ему никакие рогатки не страшны
17 - как трогательно
18 - а вы так скажите, без робота. Что бы вы поставили?
20 - хехе
21 - я совсем не подозревала, просто стенку сфотографировала понравилась она мне
такая красивая картинка. Но народ нас не поймет, людям этого не надооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо ооооооооооооооо
28: Совсем не радует. Смайлик должен был подсластить пилюлю. Или пулю. Вы автор, значит Вас и надо расстреливать. Хотите? Давайте в самое сердце: проходное мусорное изображение без идеи, без смысла, без объекта внимания. Неряшливое и грязноватое. Вы сами про него забудете через два дня, потому что за это время успеете нащёлкать двадцать пять десятков новых и абсолютно таких же.
Автор выбирает не только объект съёмки и ракурс, но и зрителей. Именно на нём лежит вся полнота ответственности.
Безыдейность как форма самовыражения легко доступна каждому - в массе, но не в индивидуальности. Я бы добавил ещё одно слово: в серой массе.
В /16/ я написал про Вашу фотографию и своё отношение к ней. Не надо переводить на меня стрелки. Я не виноват, что Ваша фотография меня не зацепила. Вы виноваты.
29 - гыгы.)) Расстреливать, говорите, Илья? Зрителя я не выбираю, зритель выбирает автора. Так что ж вы тут делаете, Илья?
Вместо того чтоб тратить тут время на серости, может в музей бы наконец, какой сходили, на Магритта посмотреть, что ли. Вы давеча интересовались, кто ето. Нужно же вам наконец хоть какое-то представление об этом художнике (и о многих других) получить, не всё же моими картинками бездарными замыливаться. Или на худой конец, Баттая почитали бы, может у вас бы шутки стали менее пошлыми типа вашей про яйца. Я, Илья, не виновата, что вас не зацепила картинка. Я ж не виновата, что вы изображения воспринимаете через ваше невежество и ..мм специфический вкус.
А вместо этого пришли и написали смешных глупостей что тоже, конечно, мило и забавно, но совсем вас не обогащает. У вас там культурное непаханное поле, Илья. Вы же фотограф, типа, человек искусства? Впрочем, как знаете, вы человек взрослый. Но отнеситесь к моему высказыванию, как к искреннему совету.
36: А моё невежество и специфический вкус не вызывают сомнений? Нет? Неужели правда?! Ужасно.
Вы знаете, за сегодняшний прошедший день я пересмотрел своё отношение к этой работе. Не к автору (к Вам у меня всегда было только хорошее отношение), а именно к этой конкретной фотографии. Усилием воли заставил себя взглянуть на неё по-другому. Очень не хотелось мне этого делать, но надо - значит надо. Поверите ли, но я даже догадался прищурить левый глаз!
Очень не хочется быть невежественным. Надо, надо менять образ жизни. С ближайшей получки я решил купить вместо пива и селёдки книги и билеты в музей. Посмотрю Баттая, почитаю Магритта. Ещё чуть попозже начну копить на импортный фотоаппарат Хоlgа. Говорят, он позволяет экономить не только на воображении, но и на плёнке - на один кадр можно снять целых два, три, а если повезёт, то и четыре сюжета. Мы с Александром Красоткиным долго стояли под Вашей фотографией в доме архитекторов. Сначала не понимали, а потом поняли. Что мы там поняли, непонятно до сих пор.
Абсурд (лат. absurdus нелепый) – бессмыслица, нелепость. Это мир наоборот, мир наизнанку, антимир. Истоки абсурда лежат в карнавальной культуре средневековья, одной из функций которой являлось узаконенное нарушение запрета. Европейский карнавал давал возможность человеку реализовать идею двумирности, то есть совершить акт перевертывания, оборотничества. Верх и низ менялись местами. Иными словами, признавалась иррациональность мира, подвергалась сомнению, пусть на время, логичность и упорядоченность человеческого бытия. В основе мира абсурда лежит сознательная игра с логикой, здравым смыслом и, что на наш взгляд особенно важно, стереотипом понятий, представлений, поведения. Экспансия так называемого абсолютного нонсенса. Дземидок Богдан в своей работе «О комическом» понятие абсурда связывает с таким видом комического, как юмор. Он наблюдает появление в искусстве (в частности в литературе) так называемого абсурдистского юмора, полагает, что «именно эта категория комического переживает период расцвета и представляет в литературе ХХ века своеобразное и характерное явление». Автор этой книги выделяет следующие черты абсурдистского юмора:
а) интеллектуализм и философичность, отказ от моральной проблематики ради исследования механизмов мышления и ревизии привычных представлений о мире;
б) склонность к экзистенциальной проблематике и к макабрическим мотивам;
в) агрессивность, подчас даже нигилизм в отношении традиций, привычных концепций и здравого смысла;
г) демонстративность и те провакационные пробы, которым он подвергает интеллект читателя.
Обратимся еще к одному определению феномена абсурда, данное Любимовой Т.Б. Говоря о пьесе Ж. Кокто «Новобрачные», она пишет: «Абсурд – отсутствие единого прямого, схватываемого разумом смысла. Вместо действия – то есть линейных, следующих друг за другом событий, вместо «геометрии драмы» – сверкания, блики, отблески или, напротив, затемнения, провалы, перерывы, то есть как бы кривые и разбитые зеркала загадок и шарад. Отсюда и фарсовость, клоунада, «пресонажность», «кукольность», марионеточность – излюбленные качества искусства абсурда» [6].
Итак, абсурд в эстетическом смысле представляет собой художественный прием, способ осмысления художником окружающей его действительности и человека как главного субъекта и объекта новых отношений между вещами.
Философское обоснование абсурда принадлежит представителю экзистенциализма Альберту Камю. Для Камю абсурдность – одно из фундаментальных чувств, которое рождается из скуки и выводит индивида из рутины повседневной жизни. Мир сам по себе не абсурден – он просто неразумен (как всякая внечеловеческая реальность, не совпадающая с нашими желаниями). Существуют два способа противостоять этой неразумности: рационализм (отвергнутый уже в XVIII веке) и «антирационализм», предполагающий поиски новых, неожиданных связей между вещами и понятиями, - поиски, которые в принципе не могут быть мотивированы законами формальной логики. В этом отношении абсурд становится неотъемлемой частью здравого смысла, оформившегося после крушения рационализма. «Иррациональное, - пишет Камю, - в представлении экзистенциалистов есть разум в раздоре с самим собой. Он освобождает от раздора, сам себя отрицая. Абсурд – это ясный разум, осознающий свои пределы».
Поэтому для Камю абсурдное произведение это «смиренное согласие быть сознанием, творящим лишь видимость, набрасывающим покрывало образа на то, что лишено разумного основания. Будь мир прозрачен, не было бы искусства».
Таким образом, абсурд не так нелеп и бессмысленен, как может показаться на первый взгляд. Он являет собой доведенный до логического предела тот алогизм, ту парадоксальность (кстати, представители современной абсурдистской драматургии предпочитают называть свое детище не «театром абсурда», а «театром парадокса»), ту иррациональность, которые заложены в самой жизни. Об этом хорошо сказал Рэй Брэдбери: «Само ее (то есть Вселенной) существование является фактом нелогичным и сверхъестественным! Она невозможна, но она есть».
И даже если мы предположим, что мир абсурда это нечто искусственное, стоящее вне мира реального, то где же основания пренебрегать этим миром, ведь «не мы выдумали нормальную жизнь, не мы выдумали ненормальную жизнь. Почему же только первую считают настоящей действительностью?».