Начал читать с интересом, поскольку показалось, что автор статьи задалась вопросом столь же древним, сколь и понятие шедевр – а именно, попыткой выявить критерии, по которым сей высокий статус – шедевр – присваивался\присваивается. Но довольно быстро понял, что на самом-то деле, Гертруда Стайн хоть и употребляет этот термин, но говорит вовсе не о шедеврах, а о творчестве. О художественном творчестве.

Поскольку термин этот связан не столько с уровнем Художника, сколько с отношением термина к общественно-экономической, если хотите, стороне.

Зиновий, философия - это не разговор о значениях слов.

Юрий, попал на выставленную к обсуждению статью по наводке товарища. Начал читать с интересом, поскольку показалось, что автор статьи задалась вопросом столь же древним, сколь и понятие шедевр – а именно, попыткой выявить критерии, по которым сей высокий статус – шедевр – присваивался\присваивается. Но довольно быстро понял, что на самом-то деле, Гертруда Стайн хоть и употребляет этот термин, но говорит вовсе не о шедеврах, а о творчестве. О художественном творчестве. Ибо именно ему, творчеству, как раз и присуще всё то, о чём у неё речь. И если мы согласимся изменить термин, то окажется, что ничего нового, неожиданного, революционного в её статье нет! Ибо, об отрешённости существования истинно творческой личности (отказ от самости) сказано-пересказано, писано-переписано! Попытка же судить о шедеврах явно грешит у неё важной исходной неточностью, например, вот в этой цитате: “потому что если создатель шедевра напуган тогда он не существует без памяти о времени и самости”. Вот это самое “создатель шедевра” присутствует во всём её подходе. Не бывает, и быть не может, создателей шедевров, если, конечно, речь не о самовлюблённых маньяках от искусства. Понятие шедевр, как мне кажется, вообще не имеет отношение к процессу творчества – это социально-общественное определение, социально-общественная оценка, которая лишь в средние века обрела культурологический аспект. До появления, во Франции, кажется, первых публичных художественных выставок, предметы искусства имели исключительно прикладное значение ( о чём я, помниться, уже писал однажды), являясь предметами украшения быта. Но очевидно и то, что работы разных мастеров ценились по разному, и то, что в конечном итоге, после ряда перепродаж, приобретало “заоблачную” цену, и причислялось к разряду шедевров. То есть, в изначальном значении шедевр – это предмет творческой деятельности, доступный единицам. Именно по этой причине и не могут быть, по сей день, выработаны однозначные критерии “шедеврального уровня”. Поскольку термин этот связан не столько с уровнем Художника, сколько с отношением термина к общественно-экономической, если хотите, стороне. Уверяю вас, что в коллекциях миллионеров и миллиардеров – сплошь шедевры! В коллекциях богатых музеев – тоже! А роль критиков сводиться к подтверждению не напрасных затрат на приобретения. JЕщё пара мыслей:
Разговор о шедеврах сродни вопросам о том, какой твой любимый писатель?, а поэт?, а художник? То есть, признание этого термина в качестве оценки лучшего из лучшего может способствовать ограничению развития личности: зачем мне читать (смотреть, слушать) всё, если есть шедевры!!!

Что значит, мало шедевров? А если бы они встречались, что называется, на каждом углу – пользовались ли бы мы вообще термином шедевр? Ещё одно подтверждение тому, что шедевр – определение наивысшей ценности произведения, в немалой степени, материальной.

Гора родила мышь...


.

Ну, если всё же гора..... Спасибо за уважение!
Вот только не понимаю, стоило ли воспроизводить весь текст, ради одной короткой фразы?

Юрий, вам не кажется, что статья эта из области чистой схоластики?

Стайн всячески раскрепощает слова, лишая их метафорического значения и заставляя неожиданно сталкиваться в вакууме синтаксиса.