Последний день отпуска.

Всем, наверное, знакомо радостное предотпускное состояние, когда мысленно уже находишься далеко, в предвкушении желанного отдыха учащённо бьётся сердце, а в голове зреют радужные планы. Какими необозримо долгими кажутся те две-три недели, которые предстоит провести если не на море или в горах, то хотя бы в деревне у родителей. Сколько всего хочется сделать, посмотреть, узнать, посетить! И в этом желании нет ничего противоестественного, поскольку ещё очень долго придётся жить воспоминаниями, полученными сейчас, а значит в ближайшие две недели нужно как можно более основательно заправиться впечатлениями.

Каким же длинным кажется первый свободный день! За ним приходит расслабленный второй, затем беззаботный третий, а дальше всё быстрее, всё стремительнее смена дня и ночи, и нужно уже торопиться что-то сделать в старом доме - поправить забор, посолить огурцы, набрать грибов и ягод - да мало ли забот у дачного отпускника? В делах пролетают дни, и вдруг в один из них листок отрывного календаря, сорванный поутру, начинает жечь руку, словно это не лист бумаги, а лист крапивы. Отпуск кончается! Как? Зачем?! Почему?!! Ведь я же ничего не успел. О чём я буду вспоминать? О заборе, о газоне? О грядках, чертыхаясь и кромсая в ведро гнилую картошку собственного урожая? Так это значит, я свои планы закопал в деревенскую бесплодную землю?! А до следующего отпуска почти год.

Храм Преображения Господня

Лухтоново. Старая школа.

Знакомо? Почти так получилось в этот раз и у меня. "Ну хоть что-то интересное можно сделать в последний день?" - лихорадочно соображал я, сжимая в руке ненавистный лист календаря. В голове вихрем пронеслось всё то задуманное, чего так желал, но не успел. В этом будничном отпуске хотя бы точку надо было поставить красиво.
- Не грусти! Поехали на прогулку, съездим куда-нибудь недалеко. Хоть в Спас-Беседу, посмотрим село, старую церковь. Заводи машину! - задорно позвал меня ангел.
- У тебя последний столб не забетонирован! Кто это будет делать? - сердито дёрнул за рукав дьявол.
Наручные часы напомнили, что на колебания нет времени. Наспех залив цементом столб, я схватил фотоаппарат и плюхнулся за руль. Узнав куда я собираюсь, на экскурсию со мной напросились и все мои родственники - мама, два дяди и сын. Оказывается, никто из стариков за свои семьдесят с лишним лет не удосужился выкроить денёк на Спас-Беседу.
Через пятнадцать минут узкое извилистое шоссе вывело нас к началу села. По мере приближения красивые пряничные домики казалось вырастали из аккуратно покошенного луга, сквозь окна машины похожего на густой шерстяной ковёр. Строящийся возле леса бревенчатый теремок украшал пейзаж светло-жёлтым солнечным зайчиком. Чистенькая, опрятная деревушка.

Как же преображаются деревни, когда к ним приходит асфальтированная дорога! Будто по взмаху волшебной палочки исчезают грязь, вечно мутные лужи с головастиками и клубы пыли от переваливающихся по ухабам тракторов, теряющих клоки соломы сквозь прогнившие борта телег. С появлением асфальта уставшие деревни словно отмываются после тяжёлой и потной крестьянской работы - румяные умытые лица домов смотрят на улицу блестящими глазами окон, гордясь накрашенными ресницами-наличниками; стригутся бороды лужаек, расчёсываются кудри деревьев. Вековая работа позади. Русская деревня вышла на пенсию. Прочной серой лентой с узлами транспортных развязок крепко привязала дорога деревню к городу. По гладкому асфальту на выходные приезжают из города выросшие дети, привозят пожилым родителям арбуз, немного денег и карточку экспресс-оплаты.
Тем временем впереди показалась белая колокольня, окружённая ветхими лесами и увенчанная блестящей иглой золотого шпиля с крестом на вершине. Перед церковной оградой устроена большая автостоянка, сегодня только лишь для одного нашего автомобиля. Да и прохожих нет - время обеденное. Ветер качает локоны плакучих берёз, важный рыжий петух неторопливо выводит свой гарем из кладбищенских ворот, строгим кудахтаньем подгоняя отставших кур. Кажется, его распирает от осознания собственной пищевой ценности.
Небольшая церковь стоит посреди могильных крестов в окружении серых скелетов засохших тополей. Погост. Место, где сходятся воедино жизнь и смерть - две стороны одной медали: той самой, которой всякий из нас с рождения награждён создателем. Храм среди могил напоминает: смерть это всего лишь конец жизни. Всё что было - прошло; всё что будет - пройдёт. Здесь территория вечности.

Лухтоново. Памятник погибшим.

Лухтоново. Церковная сторожка.

К сожалению, во время нашего визита церковь была заперта на замок, и внутрь попасть не удалось. А жаль, ведь храм Преображения Господня в Спас-Беседах по счастливому стечению обстоятельств никогда не закрывался при советской власти. В нём нашли временное пристанище и долгие годы бережно сохранялись многие иконы и другие реликвии из разорённых соседних церквей Судогды, Чамерева и Спас-Купалища.
Осмотр достопримечательности закончен, пора возвращаться. Из Спас-Беседы на Лобаново есть лесная дорога, но после недели непрерывных дождей ехать по ней рискованно. Дорожная насыпь перегородила старицу реки подобием плотины, в результате чего с восточной стороны образовалось большое красивое озеро, блестящее как драгоценный камень в оправе тронутого осенним золотом леса. Очень красиво. Жаль, не захватил удочку - был бы повод задержаться, потому что уезжать совсем не хочется.

По пути домой на дорожных знаках мелькают знакомые названия: Лаврово, Быково, Лухтоново. Стоп. Лухтоново. Где здесь поворот на детдом? А ну-ка заедем. Давно не были.
Мои старики ещё со скрипом вылезали из машины, когда на них нахлынули воспоминания. С лухтоновским детдомом никого из нас сейчас не связывает ничего, и в то же время у каждого есть что рассказать. Моя мама младшая из этой троицы, она первая вспоминает, как шестьдесят лет назад приходила в детский дом на ёлку (во время войны они с братом жили на лухтоновской мельнице, мельник приходился им родственником; в наше время от этого гидротехнического сооружения на реке Судогде не осталось ничего). Дальше по очереди рассказывают мужчины: о том, как один из них ходил из Подола в здешнюю школу, располагавшуюся в те годы в старом помещичьем доме, а другой играл в 51-м году в футбол за сборную команду детдома.

Сейчас это учреждение называется уже не детским домом, а школой-интернатом. Наступает моя очередь вспоминать, как несколько лет назад по задам нашей деревни шёл мальчик лет десяти. Грустный он брёл по дороге, всхлипывал носом и глаза его были на мокром месте. Вокруг ног вертелась маленькая собачка. Когда спросили, оказалось детдомовский. Кто-то обидел его, вот он и пошёл куда глаза глядят. А ведь километров семь прошёл. Позвали в гости. Как могли всей деревней успокоили, накормили бутербродами и клубникой. Но что с ним делать? Обратно отпустить одного - рискованно, а телефон в школе не отвечает. Вот и пришлось мне усадить мальчишку вместе с собачонкой в машину и отвезти в Лухтоново. Несколько часов прошло, как он ушёл из интерната, а его там даже и не хватились - привыкли, наверное.

Вот вроде и все воспоминания. С каждого понемножку, а глядишь на рассказ наберётся. Записывать надо, да всё некогда. Чувствую себя преступником, проклиная огородные дела - ведь люди стареют, и записи уже нельзя откладывать на потом, этого "потом" может не состояться. С каждым потерянным человеком безвозвратно гибнет целый пласт самой близкой истории. Нельзя допускать такого.
И только мой пятилетний сын не хотел ничего вспоминать - он весело резвился на детской площадке, и ничего ему больше в тот момент было не нужно.
Старое здание школы, бывший барский дом, мы нашли в полном запустении и разрухе. Конечно, в современном помещении обитателям интерната намного удобнее. Вокруг ухоженная территория, цветы. Не забывают здесь и памятник погибшим на войне односельчанам. Я слышал, что в интернате есть самый настоящий музей старины, коллекция которого собрана воспитанниками. Это не беда, что не удалось зайти в него - значит будет повод приехать ещё раз.

Паперть Храма Преображения

Шефы несут подарки

У входа в новую школу стоит большой туристический автобус с открытой дверью, группа людей суетится вокруг разложенных на земле коробок и пакетов. Что-то считают, перекладывают, записывают. Я догадался, что в белых пакетах-сумках находятся подарки детям. Сделав пару снимков, подошёл к молодой женщине с вопросом. Разговорились. Моё предположение оказалось верным - давние друзья привезли детям гостинцы. Московская гостиница "Ренессанс" уже шесть лет сотрудничает с детским домом, два-три раза в год радуя детей подарками. В этот раз ребята получили к началу учебного года школьно-письменные принадлежности и сладости. Кроме того, малышам достались игрушки, а детям постарше предметы гигиены. Каждому ребёнку шефы лично вручили по красивому белому пакету с сюрпризом.
Отрадно, что находится всё больше отзывчивых людей, для которых становится нормой жизни совершенно бескорыстно раздавать свою доброту. Как никто другой они знают, что дарить людям радость - это большое счастье, а видеть счастливые улыбки - счастье вдвойне. Конечно, забота и внимание не могут заменить любовь родителей, но пока это почти всё, что может дать общество этим маленьким людям.

***

Небо в тот день было серым, погода не радовала, но именно этот последний день оказался одним из самых ярких дней прошедшего отпуска. Наполненность дня событиями и впечатлениями, полученными в небольшом путешествии по судогодской земле, как насыщенный бульон ещё долго будет питать мои творческие силы, рождённые сердцем, подхваченные разумом и щедро приправленные пряной смесью обострённых чувств.

Материал подготовил Илья Карташев

Обсудить на форуме PhotoLine