Твои глаза, Поэт, вмещают оба царства – Всех суматошных дней игру И зыбкий голос всех медлительных ночей, Дневные переспелые пространства, Ночную кутерьму взбесившихся чертей. Ты вьешь виньетки, превращая Драму, В изысканный узор и в закорючки слов. Бородку теребишь и лысиной сверкая, За обе щеки уплетаешь жирный плов. Восточные сады и западная сырость – Летят по миру хрупкие слова И, как немым обещанная милость – Твоя слетает с плахи голова. Пой, птичка, пой – пока не вечереет В твоих глазах – завороженный мир. Оставь всю славу нищим – пусть желтеет В газетах улетающих в сортир. Пой. Я живу, чтоб вечно слушать Твои рулады среди прелых звезд, Давно упавших, не согревших душу. Пой, Вечный Дрозд. Пой, милый Соловей! Уже ведут к барьеру Растерянных людей из обветшалых царств. Пой, мне не нужно, кроме этих песен, иных лекарств
|