- Ну, вот и всё… – Каретников, затушил сигарету в консервной банке и, прежде чем прыгнуть, посмотрел вниз. Это было ошибкой. Внезапно налетевший откуда-то порыв ветра швырнул ему в глаза горсть песка, подобранного с асфальта. - Прогноз неверный! - крикнула большая чёрная птица, метнувшись тенью куда-то вверх, выше десятого, одиннадцатого, двенадцатого этажа... Каретников попятился и, зацепившись тапками за старый, свёрнутый в трубку ковёр, полетел спиной, прямо через балконный порог в комнату.

Очнулся он ночью. Сел на полу, подтянув под себя ноги. Затылок тихонько ныл. Каретников обследовал голову. Крови не было, только огромная шишка яйцом бугрилась под пальцами. Руки дрожали, наверно от холода. Он достал с подоконника сигареты и, несколько раз крутанув колесо пластмассовой зажигалки, потянулся за спичками. – Ап! - коробок подскочил с места и оказался в руке Каретникова. – Блядь! – выругался Каретников и, будто обжёгшись, отбросил его в сторону. Долго сидел, бессмысленно пялился в угол комнаты. Осторожно протянул ладонь в темноту. – Чпок! – спички прилипли к его руке.

Каретников перебрался с холодного пола на удобный диван, залез под широкий плед и попробовал сосредоточиться. Первый раз он задумал это пять лет назад. От Каретникова уходила жена. Уходила спокойно. Без скандалов и криков. – Не обижайся, Каретников – сказала она. – Ты должен меня понять. Самое дорогое у человека - это жизнь. Она даётся ему один раз... Ну, дальше ты сам знаешь. - Жена махнула рукой и скрылась за дверью. Тогда он напился в хлам, а, очнувшись на следующий день, решиться на что-то серьёзное был просто не в состоянии.

А вчера Каретникову исполнилось сорок. Утром в конторе ему пожелали здоровья и успехов в нелёгкой (это они пошутили) работе. Каретникову вручили букет цветов и конверт с деньгами, а начальник отпустил домой на час раньше положенного.

Дома Каретников поставил цветы в вазу с водой. Сел на стул и долго тупо смотрел в окно. Зазвонил телефон. Каретников подходить не стал. Телефон помолчал, а потом опять принялся сверлить мозг монотонными трелями. Каретников взял трубку. – С днём рождения, Каретников! – сказала жена. – Спасибо – поблагодарил Каретников. – Как, вообще? – спросила жена. – Как всегда – ответил Каретников. – Тогда пока? – сказала жена. – Пока – согласился Каретников и повесил трубку.

- Вот и всё… – сказал, потоптавшись на тесном балконе, заваленном всяким ненужным старьём, затушил сигарету в консервной банке и, прежде чем прыгнуть, посмотрел вниз. Какая-то птица шарахнулась от него, а ветер швырнул в глаза горсть песка, и больше Каретников ничего не мог вспомнить.

Он помотал головой. Движение отозвалось тихой ноющей болью в затылке. Каретников покрутил в руке коробок, спрятал его в карман. - "Человеческая жизнь похожа на коробку со спичками" - удивился Каретников всплывшей из памяти строчке Акутагава Рюноске. - "Обращаться с ней серьёзно - глупее глупого". - Дальше там было что-то ещё, но Каретников, как ни старался, не смог продолжить. Он снова достал коробок, бросил на пол. Ещё полежал, притворяясь, что очень внимательно рассматривает трещину в потолке, вдруг поднял руку. – Хоп! – коробок шмыгнул к нему в ладонь.

       ***

- Макс, выходи, подлый трус! – забарабанил кулак в окно. Макс уже взял лист плотной белой бумаги, освятил его водой и огнем, обмакнул перо в кровь рыжего петуха и, высунув от напряжения длинный язык, написал - Finis coronat opus. – Вернее, хотел написать. А успел написать всего лишь два слова – «Finis» и «coronat» - и, просто от неожиданности, поставил точку в конце, когда кто-то позвал его с улицы. – Чёрт! – испуганно закричал он, пытаясь быстренько дописать – «opus». Но было поздно. Надпись вспыхнула ярким огнём, и бумага превратилась в кучку серого пепла. – Аллес капут… - сказал Макс. - Теперь этот бедный Каретников всю жизнь будет притягивать к себе дурацкие бумажные коробки, а Максу поставят кол по физике верхнего мира.

А ведь как начиналось! Он получил эту жизнь в награду за доказательство гипотезы Римана. Задача была простой, как бублик с маком, который Макс съедал на завтрак каждое утро. Необходимо было исправить последствия сбоя в системе распределения возможностей физических тел. Макс проследил родословную Каретникова, выявил слабые места и подготовил нужную формулу. И вот, когда уже практически всё было сделано, его напугал этот соседский болван, и теперь под вопрос была поставлена судьба не только Каретникова, но и самого Макса.

- Уже бегу! – крикнул Макс в форточку. Он подключил ноут к каналу верхнего мира и, готовый к любым неприятностям, просмотрел жизнь Каретникова за последние две недели. Удивительно, но всё шло как диван Джона Хаммерсли по Г-образному коридору. Каретников демонстрировал свой фокус. На работе все ахали. В местной газете вышла статья о Каретникове под заголовком «Феномен». Каретников улыбался на фотографии вполне довольный своей судьбой. Во всяком случае, так показалось Максу. На кабельном телевидении даже собирались снимать фильм о Каретникове. Ему три раза звонила жена. - Пронесло! - решил Макс, схватил самокат и помчался на улицу.

       ***

Оператор ругался с помощником. Каретников слышал, как он говорил – Ещё полчаса и всё! – Помощник считал, что рабочее время давно закончилось. – Щас всё брошу к хуям! – угрожал он. Каретников рассказывал нервной девушке с микрофоном про свою жизнь. Перебирал фотографии на столе. Вот он маленький, ещё без штанов. Вот с пионерским галстуком и в пилотке. Вот выпускной… В общем-то, и рассказывать было нечего. Родился, учился, женился… – Надоел ты уже со своими фокусами - бурчал сегодня его начальник, когда Каретников отпрашивался с работы. – Да я и сам себе надоел – чуть не сказал вслух Каретников, пытаясь припомнить хоть что-нибудь интересное.

Прямо в лицо ему вспыхнул свет. Каретников виновато заулыбался, как будто бы извиняясь за свою бесцветную, обычную жизнь. - Как в рекламе стирального порошка – подумал Каретников. – Можем снимать! – сказал оператор. Девушка-корреспондент поправила волосы и, повернувшись лицом к камере, представила Каретникова, как человека, обладающего удивительными способностями. Смущаясь, Каретников повторил свой рассказ. – А теперь мы попросим нашего сегодняшнего героя продемонстрировать свой уникальный талант – девушка положила на стол коробок спичек. – Внимание! – сказала она. Каретников протянул руку к столу – Раз! – коробок оказался в его руке. Корреспондент отложила в сторону микрофон и похлопала немножко Каретникову. – А теперь так – сказала она и поставила перед спичками книжку. Каретников поднял руку. – Оп! - Коробок сделал сальто и опустился ему в ладонь. – Потрясающе – сказала корреспондент. - Это действительно потрясающе. А что-нибудь ещё можете? – спросила она. – В смысле? – не понял Каретников. – Ну, ещё что-нибудь подвигать… ручку, там, например… - Нет, - честно сказал Каретников, - ручку я уже пробовал. – Ну, давайте, давайте, а? Ну, пожалуйста! – попросила она, заглядывая Каретникову в глаза. – Вдруг получится? - Она положила ручку на стол и уставилась на Каретникова. Каретников помахал руками над шариковой ручкой. Ручка не шевелилась. - Этот кусок вырежем! – бодро сказала девушка оператору. Тот кивнул. – Это вам – сказала она, прощаясь, и Каретников остался в прихожей один с тремя гладиолусами.

Он поставил цветы в вазу с водой, сказал – Дежа вю. - Потом сел за стол, заваленный старыми фотографиями. Вытащил наугад из кучи открытку, пожелтевшую от времени, с обтрёпанными краями. Прочитал:

5 iюня 1916. Павловскъ
Петроградъ
Ея Высокородию
Аннъ Гавриловнъ Каретниковой
Сапёрный, 21, кв. 5

Благодарю Тебя, милая Аня, за прiЪздъ, за помощ твою мнЪ и, жалею, что я плохо тебя угощала во всЪ 4 дня твоего пребыванiя, не будемъ воображать, что ты этого не замЪчала и «так любишь».
Вчера и сегодня, да и третьяго дня, мы сидимъ дома – два дня былъ дождь (вчера беспрерывный), а сегодня пасмурно и холодно и дети играютъ только в палисаднике.
От Леона Ол. получила письма – онъ находится в лазаретЪ в Кiеве, гдЪ сама вел. Кн. О.А. дЪлала ему перевязку. На днях же его эвакуируютъ в лазаретъ Императрицы в Царское Село, гдЪ и будут дЪлать операцiю, извлекать пулю. Атака была подъ перекрестнымъ огнемъ и его ранили в спину, но пуля прошла в грудь очень глубоко, гдЪ застряла.
Сегодня уже 5-ое, «Новаго времени» все не получаю. Съ подпиской какое-то недоразумЪнiе, справьтесь, если можно. Ждемъ маму 7-го къ раннему обеду.
Целуемъ васъ всЪхъ.
Твоя сестра.
P.S. Твоя сирень всё ещё хороша, даже лучше, чЪмъ прежде, т.к. все бутоны распустились.

Каретников несколько раз пробежал глазами весь текст. - Твоя сирень всё ещё хороша, даже лучше, чем прежде… - прочитал вслух, и тут такой комок подкатил, что Каретников едва не расплакался. Ушёл на балкон, достал сигарету и сунул руку в карман в поисках спичек. – Твоя сирень всё ещё хороша… - механически повторил он. Спичек в кармане не было. – Боже мой! – неожиданно громко закричал Каретников. – Вот так просто взять и просрать свою единственную, неповторимую жизнь! - Спички лежали на тумбочке в углу. Каретников протянул руку, и коробок мгновенно прыгнул в ладонь. Каретников размахнулся и шмякнул его о бетонный пол, потом долго и яростно топтал коробок ногами.

Успокоившись, он перегнулся через перила, набрал в рот воздуха и полетел вниз.

       ***

Изображение погасло. На экране поплыла надпись – GAME OVER. – В классе повисла мёртвая тишина. Слышно было, как кто-то захлюпал носом. Учитель посмотрел на стоящего у доски Макса. – А можно… ещё попробовать? – пугаясь собственной наглости, спросил Макс. Учитель молчал. - Самое дорогое у человека - это жизнь. Она даётся ему один раз... – наконец, сказал он. Потом, усмехнувшись, пощёлкал клавишами.

       ***

Каретников стоял на перроне, курил. В конце платформы загорелся зелёный. Холодный осенний ветер сорвал птиц с тополей, и чёрными буквами раскидал их над головой Каретникова. Если бы кто-то решился сейчас посмотреть в это унылое вечернее небо, то он бы увидел три слова - GAME NUMBER TWO – стаей ворон тревожно пляшущие на горизонте.

– Ну, вот и всё – Каретников быстро шагнул вперёд, и выбросил сигарету щелчком на рельсы.