Утро. Зимнее морозное утро. Очень тихо. Слышно как подхалимничают часы на стене, -Так-так, так-так. Наверное, так было в день пятый, сотворения мира. Божественная тишина! Все уже есть, нету только богоподобного Адама. Он появится в день шестой. А потом появятся Зеленщик и Молочник. Эти Каин и Авель. И будет история. Шумная история! А пока тишина. Спит, свернувшись калачиком, моя жена Ирочка. Ее еще нет. Но поправить ей одеяло уже надо. В шестой день все должно быть на своих местах. Тишина. Я наклоняюсь над ней и целую в щечку. Она улыбается. Наверно ей снится, что Бог простил ее за то райское яблоко. Я бы простил. Наверное, потому, что я не Бог. Тишина. В такие минуты хочется молится. –Боже, прости всех Ирочек-Евочек! Прости всех мальчиков-Адамчиков. Тишина. Почему даже самый лютый зверь, любит своих детей? А разве мы не дети тебе? Тишина. Почему ты разрешил Каину убить Авеля. Ты ведь все видел. А потом со свойственной тебе Божественностью вопрошал: - Каин, где брат твой Авель? Тишина. Знаешь, как Каин мучился потом. Как плакал и звал, Авель прости! Тишина. Знаешь, как болела у него душа? Она ведь твоя! А болела у него. Тишина. Почему ты разрушил Вавилонскую башню? Мы ведь как дети просто играли в конструктор, и всего то хотели похвастаться. Как хвастаются дети перед отцом, своими не замысловатыми поделками. А что, взамен? Языки? Тишина и только часы тактично соглашаются со мной: - Так, так. Так, так. Однако день шестой. Надо вставать. Сегодня начну с Адама. И никаких яблок в саду. - Гаври-и-и-л! - Да вырви ты это поганое дерево, сколько можно говорить! – И вызови сюда Дьявола! Зима на дворе, а кочегарка не греет! Совсем эти ангелы от рук отбились.