- Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему – вертелось в голове Ивана Ильича, потевшего, благодаря жене, под толстым одеялом. – Чёрт бы всё побрал! – сказал Иван Ильич и покрутил часами на руке, пытаясь в темноте увидеть стрелки.

Небывало жаркий июнь стоял во Владике. Столбик термометра зашкаливал за 35. Колёса машин чертили странные зигзагообразные следы, а обувь редких прохожих тонула в вязком желе асфальта. От спустившегося на город колышущегося знойного марева можно было сойти с ума.

Не спалось Ивану Ильичу. Ох, не спалось! Всю ночь ворочался он с боку на бок. Давило сердце. Он встал, сунул ноги в тапочки и побрёл на кухню капать в рюмку корвалол. И только собрался Иван Ильич включить свет, и уже протянул руку к выключателю, как повисла рука, и мурашки рассыпались крупой по бледной коже. Дверь холодильника открылась, оттуда высунулась чёрная рогатая башка, и подмигнула Ивану Ильичу! Ужас, товарищи! Ужас пробрался Ивану Ильичу в самое сердце, и свежий ветер прошелестел по его ногам, и зябкая сырость залезла ему в трусы. – Чёрт! – правильно подумал Иван Ильич и чуть не упал, как будто его толкнул кто-то.

Вы скажете - Так не бывает! – Вот! Иван Ильич именно так и сказал. – Так не бывает – сказал Иван Ильич и жалобно посмотрел на чёрта. – Все так говорят – сказал Чёрт, как чёрт, выскакивая из холодильника. – Давай, проси, что хочешь, – проскрипел он голосом охрипшего актёра Георгия Вицина, – теряем время.

– Ах, ёлки-палки, вот тут бы сразу и уйти нашему Ивану Ильичу! Плюнуть и уйти молча. Или лучше махнуть рукой и сказать – Иди-ка ты Чёрт к чёрту! Хотя, нет, это, пожалуй, слишком. Просто, повернуться и молча уйти, не оглядываясь. Быстро-быстро по коридору до спальни, потом броситься в кровать, залезть под одеяло, спрятаться к жене подмышку, обнять руками её большое, сильное, тёплое тело и вот уже нет, нет, совсем нет ничего... Но зачем-то пошёл к нему Иван Ильич! Пошёл, семеня ногами, как маленький. И ведь хотел уже сказать, что, мол, спасибо большое, но не надо, что он всё сам, и что жена узнает, и вообще...

– Луч-Энергия... - понёс вдруг ерунду Иван Ильич, сам удивляясь. – Понял – прервал его Чёрт и хлопнул ладошками. - Ап! - откуда-то из воздуха образовался в его руках блокнотик. - Балашихинской бумажной фабрики – зачем-то подумал Иван Ильич. – Точно – сказал Чёрт, и что-то чиркнул когтем, рассыпав искры по всему полу. Он вырвал с треском один листок, протянул Ивану Ильичу и прыгнул в холодильник. – Почему в холодильник? – обернулся он к Ивану Ильичу, - Ну, не в табакерке же сидеть в такую жару. И вообще, у тебя табакерка есть? – Нет. – Ну вот – сказал Чёрт и захлопнул дверцу. Иван Ильич медленно повернулся, вышел на ватных ногах из кухни, лёг в постель, укрывшись с макушкой одеялом, поджал ноги к подбородку и уснул.

- Что это?! – вскрикнула утром жена Ивана Ильича, и стала толкать Ивана Ильича в бок. Иван Ильич протянул ей смятый листок бумаги, и проснулся. – 4:0 - прочитала жена Ивана Ильича и бросила бумажку на пол. - Это, это что?! – настаивала она, пытаясь проткнуть матрац тяжёлым пальцем. Иван Ильич открыл глаза и тут же их закрыл. Под ним была большая лужа.

А в воскресенье Луч-Энергия играл с московским ЦСКА. Сказать, что Иван Ильич ждал этого матча, значит, ничего не сказать. Он просто сгорал от любопытства. – Жара, жара, жареное солнце больших городов!.. – надрывалась Чичерина из динамиков. Потом на поле выбежали игроки, и все повскакали со скамеек. – Солнце вышло из-за туч, забивай скорее Луч!!! Забей раз, забей два, будет в жопе ЦСКА!!! – заорали болельщики. - Кто сказал, что Гусев в жопе? Гусев - лучший хав в Европе!!!! – бодро отвечали полупьяные фаны противника. Уже на пятой минуте Тихоновецкий забил первый мяч. Луч-Энергия разгромил ЦСКА со счётом 4:0. Иван Ильич ликовал, радовался весь Владивосток. Никто не мог понять, как это случилось. Ведь Луч-Энергия не выигрывал пять туров подряд, он не выигрывал даже у аутсайдеров гонки, а тут ЦСКА – чемпион страны, владелец Кубка России и Кубка УЕФА, это было невероятно, это была чума, это было сумасшествие.

Вы скажете – Что за ерунда? Конечно, это всё из-за жары! – Вот! Иван Ильич и сам склонялся к этой версии. Он осторожно открыл дверцу холодильника и заглянул внутрь. В холодильнике пахло жжёными спичками, но больше ничего не было! Ну, то есть в холодильнике, конечно, лежали: кусок сыра «Атлет» в нарезке, кастрюля с борщом (ах, какой борщ умела готовить жена Ивана Ильича!), банка кабачковой икры, фасоль в томатном соусе, два 500 граммовых тетрапака со сметаной, кетчуп в стеклянной банке и ещё один в огромном тюбике, горчица, хрен столовый, майонез, масло (коровье сладкосливочное высший сорт), две банки прошлогоднего варенья, горошек Bonduelle, бутылка масла «Золотая семечка», кальмар натуральный (порционированный без кожицы), бутылка Col’ы, скумбрия в масле (250г), семь яиц птицефабрики «Приморье», но больше-то явно ничего не было! Иван Ильич хихикнул и шлёпнул пару раз себя по ягодицам. - Да знаете ли вы, сколько ещё в мире тайн, какая пропасть неисследованного, и какой простор для тех, кого влекут к себе эти тайны! – процитировал он Веничку и поднял вверх палец.

Почти неделю после этого крепился ещё наш славный Иван Ильич. Крепился-крепился, да не выдержал, немного поворочавшись в кровати, он мышкой перелез через жену и выглянул на кухню. Дверь холодильника немедленно открылась, Чёрт засмеялся и позвал Ивана Ильича. Опять трусы зашевелились на тонких ногах Ивана Ильича от лёгкого ветра, он повернулся уже бежать назад – батюшки святы! Жена стояла перед ним в розовых ночных штанах с большими воланами, уставив руки в свои широкие боки. Она подозрительно разглядывала Ивана Ильича и явно к нему принюхивалась! Иван Ильич сдал Чёрта сразу и безоговорочно. – Проси денег, старый дурак! – прошипела жена, грозно шевеля мохнатыми бровями, и пошёл Иван Ильич покорно к Чёрту.

– Что, денег просит? – заскрипел Чёрт, высовываясь из холодильника. Иван Ильич кивнул. – Да... - протянул Чёрт. – Вот моя тоже... - оживился он. – Иван Ильич удивлённо посмотрел на Чёрта. - Ладно, это я так – опомнился Чёрт. – Ну, нет денег, нет! Бухгалтерия... – показал он куда-то вверх. – Говорят, до конца июня ничего не будет. – Иван Ильич хотел уже идти. – Постой! – Чёрт сделал ладушки и – Опа! - опять у него получился фокус с блокнотиком. – А вы актёра Вицина не знаете? – чуть не спросил Иван Ильич, но постеснялся.

16 июня Луч-Энергия встречался с московским Локомотивом. Горячая сковородка «Динамо» брызгалась рыжей травой, но стадион был полон, всем хотелось продолжения банкета. – Наш Луч, наш Луч, охуительно могуч!!! Луч - это я! Луч - это мы! Луч - это лучшая команда страны!!! – заводили себя трибуны. Локомотив играл в боевом составе. На поле вышли и Сычёв, и Лоськов, и Билялетдинов. Бышовец бегал вдоль кромки поля и орал на игроков, сложив руки трубочкой и приседая на каждый крик, как утка. - Дайте водки, дайте пива - я фанат Локомотива! – вопили московские болелы. Ничего не помогло. Луч-Энергия обыграл Локомотив со счётом 3:0. Это было чудо. Город опять сошёл с ума, и, говорят, что были даже фейерверки!

- А что же наш Иван Ильич такой печальный? – спросите вы. – О! – только и отвечу я вам. Огромное жидкое солнце уже сползло вниз и кровавой яичницей растекалось по горизонту, когда Иван Ильич вернулся домой. Жена встретила его в прихожей. Иван Ильич молча протянул бумажку. - 3:0 - прочитала жена. Левой рукой она прижала хрупкого Ивана Ильича к стене, а правой врезала ему под дых. Вот так – У-ух! – врезала. - Будешь знать! – сказала и ушла. Иван Ильич согнулся, и немножко постоял с открытым ртом, как будто собирался пукнуть. – Мисюсь, где ты? – спросил он. Это воздух, наконец, попал в лёгкие Ивана Ильича. Он разогнулся и пошёл на кухню.

Мощная попа жены уже торчала из холодильника. Кирпичного цвета шорты напряглись, с трудом выдерживая чудовищное давление. На полу валялись банки, пакеты, бутылки, тюбики, яйца. Одно яйцо разбилось, и жёлтая жижа тянулась к ноге Ивана Ильича по кафельной плитке. Жена вертела головой внутри гудящей коробки, стучала ногтем по стенкам, прислушивалась. – Я испанский король! - ляпнул Иван Ильич совершенно неожиданно для себя. – У-ух! – жена Ивана Ильича потрясла в воздухе кулаком, размером с небольшую, но сладкую дыньку-колхозницу. – Сама пойду! – сказала она.

Чьё-то монотонное бормотание разбудило Ивана Ильича посреди ночи. - ...Чёрный ворон, чёрный кот, чёрный конь... Люцифер, Ваал, Вельзевул... воля твоя, слава твоя... - донеслось из кухни. Иван Ильич, стараясь не шуметь, прокрался по коридору и приоткрыл дверь. Жена Ивана Ильича, в голубом махровом халате со звёздочками и с капюшоном на голове, стояла на карачках перед холодильником - ...Не слушай старого дурака... помози мне грешному и унылому в настоящем сем житии мое... – Бум! - Голова жены ударилась в пол. Дверь холодильника открылась. Чёрт посмотрел на Ивана Ильича и покрутил у виска пальцем. Иван Ильич прыснул в кулак и тихонько на цыпочках пошёл в спальню.

Утром жена Ивана Ильича выглядела странно. Что-то вроде мужской щетины вылезло у неё на щеках и на верхней губе под носом. Целый день она разговаривала с холодильником, перебивая его ровное урчание - Ивану Ильичу хотелось подойти и крикнуть - Генералу Передонову бриллиантовая звезда! – но он сдержался. Дышать было решительно нечем. В висках стучало - Тук! Тук! Тук! - Иван Ильич притоптывал под душем и пытался читать «Записки сумасшедшего» в тени балкона. А ночью началась гроза, и крупный град горохом заскакал по подоконнику. Иван Ильич проснулся от страшной вони. Прямо перед его носом висел на цепочке серебряный шарик, съехавший набок с могучей шеи супруги Ивана Ильича. Иван Ильич поморщился и побежал на кухню.

Чёрт сидел на табуретке в темноте, листал какую-то тетрадку. - Таннисовый корень – сказал он Ивану Ильичу, пошевелив ноздрями, – Дрянь страшная. Ты Айру Левина читал? – Нет. – Ну и правильно – сказал Чёрт. Вот Гоголь, – он постучал в обложку, - это писатель! – Он зашуршал страничками. – ...Как только чёрт спрятал в карман свой месяц, вдруг по всему миру сделалось так темно, что не всякий бы нашёл дорогу к шинку – прочитал он. - Хорошо – кивнул головой Иван Ильич. – А то! – сказал Чёрт, – Классик... – У нас тоже – согласился Иван Ильич.

Выпить хочешь? – спросил Чёрт. – Поздно уже – смущённо сказал Иван Ильич и посмотрел на часы. Стрелки крутились, как бешеные. Иван Ильич помотал головой. – Время - понятие относительное – сказал Чёрт и разлил по стаканам какую-то жидкость. – Это водка? – спросил Иван Ильич, почти не удивившись. – Помилуйте, разве я посмел бы налить вам водку? – сказал чёрт и выпил. Иван Ильич как будто выстрелил себе в висок из револьвера. Или из двух! Глаза его почти что выпали наружу, рот открылся. – Булгаков! – сразу вспомнил он. – Ага, сказал, занюхивая когтем, Чёрт – Булгаков.

– Ну, что, – вздохнул Чёрт, и положил голову на холодильник - совсем достала чёртова баба? - Да, как-то, надоело всё, – сказал Иван Ильич, – до чёртиков. – Чёрт заморгал лихими пьяными глазами. – Пойдёшь со мной? - А там что, лучше? – махнул рукой Иван Ильич. – Да неп’еменно, неп’еменно лучше! – вдруг закартавил Чёрт и заглянул в тетрадку – Буржуазия побеждена у нас, но она ещё не вырвана с корнем, не уничтожена и даже не сломлена ещё до конца! – с выражением прочитал он. Иван Ильич пытался тоже посмотреть, но тетрадка захлопнулась прямо перед его носом. - Тебе нельзя! – сказал Чёрт, и снова выпил. – Шас спою! – объявил он и икнул. Иван Ильич замахал рукой, разгоняя по кухне запах серы. - Красавицы уже лишились своих чар, машины в парк и все гангстеры спят! Остались только мы на растерзание-е, парочка простых и молодых ребят! Ла-ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-ла-лай, ла-ла-лай, ла-ла-ла-ла-ла-лай – заголосил Чёрт. Иван Ильич вскочил и забегал по комнате в испуге. – Спокойно! Не боись! – сказал Чёрт и взмахнул рукой, покачнувшись на табуретке. – Вы там совсем с ума сошли!? – закричал кто-то сверху. Снизу стучали по батарее. Заскрипела кровать, и в коридоре послышались шаги. Иван Ильич схватился за голову.

Пора! – трезво оценил обстановку Чёрт, пошатываясь подошёл к окну и подставил Ивану Ильичу свою заросшую жёсткой щетиной спину. Иван Ильич вскарабкался и крепко обхватил его за шею. – ...адушишь! – просипел Чёрт и выбросился в открытое окно.


***

В субботу не переставая, шёл мелкий тёплый дождь. Небо заволокло серыми тучами. – Навсегда – сказал бы, склонный к преувеличениям, Иван Ильич. Луч-Энергия с трудом свёл вничью матч с Химками из Подмосковья. - Боже, наш ЛУЧ храни!.. – пели болельщики, вода текла по их лицам.