Как хороши в России вечера! Нет, правда. Да нет, ну при чём здесь хруст французских булок. Булок у нас своих хватает. Выйдешь на крыльцо... покурить, конечно, а вы что опять подумали? Да нет, я же серьёзно. Вокруг посмотришь, аж душа радуется. Поля, лес за речкой. Птички поют, кузнечики стрекочут. Да... средняя полоса России... средняя полоса. Конечно, сортир на улице. Ну, а что вы хотели? Средняя полоса... Вот Мишкин, как после техникума приехал, так тут и живёт. Сидит вечерами на крылечке, смотрит в поле, кузнечиков слушает, мечтает. О чём, кстати, можно мечтать в такой обстановке? И так, можно сказать, в раю. Жена Дашка - красавица. Мишкин сразу заулыбался весь, как вспомнил. Колхоз работает – тьфу, тьфу - не сглазить. Деньги платят какие-то. Огород свой, опять же. Да нет, нормально всё. Просто Мишкин отчего-то вдруг нервный стал, как увлёкся фотографией. Хотя, понятно. Попробуйте поснимать трёхсотрублёвой китайской мыльницей.

А началось с чего? Мишкина Дашка в библиотеке работает. Принесла она несколько журналов. Так, картинки перед сном посмотреть. Мишкин листал, зевал и вдруг торкнуло его – Вот, бля! – Не удержался. Вообще-то он никогда не ругается. В каждом номере цифровая камера разыгрывается: Nikon, Canon – у Мишкина аж под ложечкой засосало. Ну, и поехало. Как с работы, так Мишкин скачет по квартире: фон выбирает, лампы туда-сюда двигает. Главное, он решил, что снимать будет только «ню». В смысле – обнажённую натуру. Чтоб не тянуть долго, а сразу, наверняка. – Ню, ню – сказала ему Дашка, покрутив пальцем у виска. - Нашёл дуру. Буду я голой фотографироваться! – Минут тридцать не разговаривала с Мишкиным. Он ходил за ней, тыкал пальцем в обложки. – Смотри, каких уродок снимают! - Дашка присмотрелась. Действительно.

Мишкин повесил на стену простыню, врубил свет, сказал – Раздевайся! – И сразу стал орать, махать руками, командовать, в общем. Через пять минут в комнате стояла страшная жара. Дашка потела и стеснялась, потом раскраснелась, показала Мишкину язык, и встала в совсем уже неприличную позу. Мишкин не выдержал и, снимая на ходу штаны, бросился на Дашку, цепляясь ногами за провода. Конструкция полетела на пол. Мишкины стонали под свалившейся на них простыней, пока Дашка не закричала охрипшим голосом – Пить хочу, не могу больше!

Следующая сессия была в поле. Мишкин стащил с жены трусы, загнал на стог и велел вертеться вокруг шеста на фоне заката. Сам бегал вокруг, приседал, щёлкал вспышкой. Потом был перерыв, Мишкин долго не мог придумать сюжет для снимка. В конце концов, он махнул рукой и сфоткал Дашку прямо на дороге. Дашка стояла голая с китайским зонтиком посреди полей, озиралась по сторонам и приседала, пугаясь каждого шороха. Мишкин опять ругался, но в целом был доволен. Он отвёз плёнку в город, получил снимки и сел сочинять письмо в журнал.

«Много лет занимаюсь творческой фотографией» – писал он – «работаю с glamour modeling. Посылаю на Ваш строгий суд свои лучшие фото в жанре ню, отобранные моим критичным взглядом» - Ты чего врёшь-то? – испуганно спросила Дашка, заглядывая ему через плечо. – Не мешай! – огрызнулся Мишкин и продолжал. – «О самих работах. Конечно же, они постановочные, но стремился я, конечно же, к обратному, т.е. естественности и непринуждённости. Благо, модель мне попалась терпеливая и не закомплексованная» – Мишкин посмотрел на Дашку. – Дашка сказала – Хоу! – игриво шлёпнула Мишкина по затылку и ушла на кухню модельно покачивая задом. – «Все три фотографии долго вынашивались в моём воображении» – строчил Мишкин – «но довольно быстро были сняты моим фотоаппаратом «SKINA» на плёнку Kodak Gold 400. Различными были только сюжетные мотивы и источники вдохновения» – закончил он, перекрестился и положил письмо с фотографиями в конверт.

Полетели томительные дни. Мишкин ждал журнал. Пришёл? – кричал он Дашке, высовываясь из окна на улицу. Дашка разводила руками и мотала головой – Нет ещё! – Мишкин выходил во двор и нервно курил, стряхивая на землю пепел. – Может, на почте потеряли? - спрашивал он. – Идём ужинать, фотограф! – веселилась Дашка и ерошила пальцами его волосы. Вечерами они долго сидели на крыльце. Мишкин курил, а Дашка просто так, прижавшись к Мишкину.

Наконец он пришёл. Дашка ещё издалека показала журнал Мишкину, и Мишкин чуть не вывалился на клумбу. Он разорвал целлофановую упаковку и быстро просмотрел список авторов опубликованных фотографий. – Есть! – закричал он. – Застучало в висках. Мишкин пробежал пальцем по содержанию номера, нашёл «КОНКУРС», открыл, его фотографий не было. Страшное предчувствие охватило Мишкина. - Только не в "критике"! - просил он, в панике листая страницы. «НАША КРИТИКА» - вспыхнуло в голове у Мишкина. Он увидел три свои фотографии и стал читать, проглатывая строчки: «Увы, удачными эти работы назвать нельзя, и тому есть как минимум одна причина: снимкам не хватает образности, отвлечённости. Автор ограничился тем, что просто зафиксировал на плёнку обнажённую девушку, а недостаток фантазии простодушно попытался компенсировать безвкусными, цветистыми названиями – какой наивный приём! «Наяда», «Нимфа», «ОдалисТка»(!)... Лучше уж никак не называть снимок, чем называть так... Посмотрите на эту жертву «glamour modeling» - она в отчаянии» - буквы поплыли у Мишкина в глазах, он с трудом улавливал смысл написанного – «Ещё бы! Взять бы самого автора да выпустить на дорогу без штанов и нижнего белья» - Мишкин закрыл журнал, бросил его на стол и, не глядя на Дашку, вышел на улицу. Он сел на крыльцо, трясущимися руками вытащил сигарету из пачки и закурил, нервно затягиваясь. Дашка открыла журнал, и стала читать дальше: «Руки в боки. Натужно, напряжённо, неестественно. Именно такие сюжеты негласно именуются критиками как: «Ой, вступило!» или «Радикулит» - Дашка хихикнула. – «По выражению лица модели на этом снимке, можно спрогнозировать дальнейшее развитие событий» – писал журнальный остряк – «стук упавших тел, звон разбивающихся осветительных приборов и шум свалившегося фона» – Дашка упала головой в стол и тряслась от смеха, закрыв рот ладонями. Отсмеявшись, она сделала очень серьёзное лицо и пошла к Мишкину.

Мишкин сидел на крыльце и курил уже четвёртую сигарету. Дашка села рядом и обняла Мишкина - Может на курорт съездим, море посмотрим? – сказала она и подула Мишкину в ухо. - Ну его – сказал Мишкин и затянулся последний раз. – Зачем нам море-то? – Он вздохнул, поплевал на сигаретку и аккуратно положил её в банку из под килек. - Нам и тут хорошо. – Он махнул рукой куда-то в сторону колхозного поля.

Они долго ещё сидели, прижавшись друг к другу. Тихонько посвистывали птицы, укладывая спать своих птенцов, стрекотали в траве кузнечики. За полями серой полоской фольги светилась речка, за речкой стоял лес. Средняя полоса России...







* В тексте использованы выдержки из писем читателей и ответов редакции журнала «Фотомагазин» (2001-2004), с исправлениями и дополнениями, соответствующими замыслу аffтора.