У Иван Иваныча Лужина умерла жена и сгорела лампочка. Именно в такой последовательности, это важно. Жена Иван Иваныча Нина Петровна "Маленькая" скончалась в октябре, не дотянув ровно сорока дней до своего семидесятипятилетия. Сегодня был день девятый и Иван Иваныч сидел с рюмочкой на кухне, когда в туалете что-то бабахнуло. Он прошаркал из кухни в коридор и сначала зачем-то заглянул в ванную, а только потом в туалет. От лампочки остался патрон с двумя тонкими, торчащими, как усы, проводкми, а по всему полу валялись мелкие хрупкие стёкла. Иван Иваныч вздохнул и побрёл на кухню за веником.

Когда он закончил уборку, за окном совсем стемнело. Иван Иваныч сел за стол и долго смотрел на своё отражение. Вдруг перед ним вспыхнул свет и погас. Потом снова. Иван Иваныч оглянулся – свет шёл из двери, которую он оставил открытой. Иван Иваныч осторожно заглянул в туалет и посмотрел на cгоревшую лампочку. Между двумя проводками, с лёгким шипением, пробегала светящаяся дуга. Длинная, затем короткая, затем опять длинная. Иван Иваныч смотрел на вспыхивающие в какой-то странно знакомой последовательности огоньки, и дрожь догадки пробежала по его телу. – Это ты, Нина? – вдруг спросил он в страшном волнении. - Лампочка радостно вспыхнула долгим сияющим огнём, потом быстро-быстро засверкала вперемешку короткими и длинными вспышками. Ноги перестали держать Иван Иваныча и он сел на край унитаза.

Иван Иваныч и Нина Петровна познакомились в далёком 1942 году в школе радистов. Иван Иваныча так и звали – Иван Иваныч, а Нину Петровну – Нина "Маленькая", потому что была ещё и Нина "Большая". Простоватому деревенскому Иван Иванычу очень понравилась уверенная в себе крепенькая белобрысая коротышка с двумя тонкими, еле заметными усиками над верхней губой. А коротышке очень нравилось командовать Иван Иванычем. Их забросили в леса под Оршу и почти два года Иван Иваныч и Нина "Маленькая" общались, отстукивая точки – тире, а сразу после освобождения Белоруссии поженились и больше никогда не расставались друг с другом. Нина Петровна уверенно руководила семейной жизнью, а Иван Иваныч с радостью отдался в руки своей толстушке. Детей у них не было. Все положенные им подзатыльники, нравоучения и придирки получал Иван Иваныч. Он не роптал, инфантильный и слабохарактерный, Иван Иваныч с радостью перекладывал любые решения на плечи своей жены и с удовольствием выполнял приказы. Когда её вдруг не стало, он сломался. Все вопросы, связанные с похоронными мероприятиями, взял на себя совет ветеранов. Иван Иваныч, как всегда, подчинился течению событий, но теперь, когда всё закончилось, он просто не знал, что ему делать. В самом прямом смысле. Он не знал, куда платить за квартиру и сколько платить, где получать пенсию и когда, как готовить яичницу и где брать для неё яйца. Нина Петровна делала за него всё, и теперь он был совершенно растерян и подавлен. Иван Иваныч никогда не думал, что может остаться один. Сейчас он сидел на краю унитаза и разговаривал с разбитой лампочкой.

– Что делать, Нина? – спрашивал он, и слёзы падали с его подбородка прямо на тапочки. - точка точка точка/тире точка/точка тире/тире тире тире точка/точка тире/точка тире точка точка/точка тире/    /точка тире тире точка/тире тире тире/тире точка точка точка/точка тире точка/точка точка/тире/тире точка точка тире/точка точка точка/точка тире точка тире - уверенно отстучала лампочка, и Иван Иваныч шёл в ванную и возвращался через несколько минут побритым.

- Как там, вообще, Нина? – спрашивал Иван Иваныч. – тире точка точка/точка тире/    /тире/точка тире/    /точка точка точка тире/точка/    /точка точка точка точка/точка точка тире/точка тире тире тире/тире точка/точка тире точка тире – ответно мигала лампочка, и Иван Иваныч удивлённо поднимал брови.

Ивану Иванычу было велено постирать бельё, сходить в магазин за продуктами и пропылесосить ковёр в спальне. Иван Иваныч быстро выполнил всё, вернулся и доложил, как положено. - тире тире/тире тире тире/точка тире точка точка/тире тире тире/тире точка точка/точка/тире точка тире точка - похвалила его лампочка, и Иван Иваныч лёг спать счастливый.

На следующий день Иван Иваныч заплатил за квартиру, отнёс в собес просьбу о доставке пенсии на дом и отремонтировал ножку у табуретки. Неделя за неделей замелькали, как птицы. Иван Иваныч бегал за распоряжениями в туалет, записывая в тетрадку отдельные сложные наказы, переспрашивал подробности, только иногда говорил – отвернись, Нина, - спускал воду, а потом снова писал, с шумом переворачивая страницы. Иногда лампочка была недовольна Иван Иванычем, тогда дуга между проводками становилась ярко красной, громко шипела и мигала с такой частотой, что было трудно разбирать буквы. Иван Иваныч просил – Не сердись, Нина, ну, пожалуйста, я всё сейчас исправлю. - И убегал исправлять, зачёркивая что-то на ходу в тетрадке. - Нина совсем не изменилась – хихикал он. Жизнь налаживалась стремительно. Иван Иваныч был теперь всегда чисто выбрит, рубашки были наглажены, в холодильнике опять появилась еда. Он стал бодр, свеж, у него даже улучшилось пищеварение.

Наступал день семядисетипятилетия Нины Петровны, решено было его отметить. Иван Иваныч с утра сбегал в магазин и стал готовиться к празднику. Он накрыл унитаз крышкой, постелил скатерть, поставил цветы в стеклянной вазе. Потом подумал и переставил цветы на сливной бачок, а на их месте появилась бутылка грузинского красного вина и две рюмочки. Всё было готово. Иван Иваныч сказал тост, потом другой. Лампочка благосклонно мигала, смущалась и краснела от удовольствия. Иван Иваныч быстро пьянел, махал руками и клялся в вечной любви к Нине Петровне. Он уже давно не пил так много и совсем не помнил, как добрался до постели, разделся и лёг спать.

Проснувшись утром, он прямо в трусах побежал в туалет извиняться перед Ниной Петровной за вчерашнее, но лампочка не горела. Два голых проводка сиротливо торчали из оплавившегося патрона. Иван Иванович с надеждой пощёлкал выключателем, всё было тщетно. Тогда он, в отчаянии, встал ногами на крышку унитаза и, со словами – Нина, прости меня, я больше не буду, - поцеловал лампочку.

Через несколько дней Ивану Иванычу принесли пенсию. Иван Иваныч не открывал. Соседи сказали, что уже неделю он не выходит из квартиры. Вызвали слесаря из ЖЭКа, тот взломал дверь, все ввалились в квартиру, кричали – Иван Иваныч! Иван Иваныч! – Но Иван Иваныча больше не было, только в туалете валялись тапочки и тетрадка, исписанная мелким неразборчивым почерком.