Весенние  солнце  зажигает  искры  на море.  В пирамидах  кипарисов путаются  птичьи голоса.
-Сынок, сынулька  моя,  целых  пять  лет  шла  к тебе…По  ночам  дергалось  мое  сердце.
Кто  мог понять  горе  матери  ?  Наверное ,  только  Иван  понял,   но  когда  тебя  не  стало,
его  уже  целый  год,  не было  на свете.  Сынулька ,  Гришечка ,  Божечко  мое,  как   хорошо,  
что  твой братик   Федя  есть,  а   у  него  друзья. Если  бы  не  они,  не  попасть   мне  на  твою
могилку…На  Ванином  камне   выбили  и  твой  портрет  с  имячком.  Ты  здесь  я  там…Я  за
восемнадцатью  могилками   на  Коростышевском   кладбище  хожу.  Уехавшие   просили .  
Писать  не  пишут,  а все  людыны  знаемые…Весной  тюльпаны   кругом  сажаю.  В  прошлом
году   все чисто  обстригли ,  продали. Такие  у нас  теперь  злые   люди . Что  за  враг  на тебя
 с ножом , ведь  ты добрый ,   хлопец,  работящий.  Так  лес  любил.  Вот  тебе  шишечка   и  
грибочек  из  нашего  леса. Я буду  возле  тебя ,   только  бы  здоровья  хватило!  
Дергает  сердце, дергает…  
-Мы  всегда  жили   впроголодь.  Отец  ушел  22 июня,  писем  не было.  Мама  стирала , на
 людей  робила   до последнего  вздоха.  Она  советская  жинка  была, в  светлое  будущее
верила  и как  могла  детей  растила.
Я только  школу  кончила,  как  встретила в  поезде  Ивана.  Хлопец   высоченный,  так  смотрел
серыми  глазищами ,  что  сразу  пошла  за него.  Правда,   препдупредила,  что  я  еврейка.  
Ваня только  руками   замахал. Комсомолец  был,  после  службы  в  Германии. Верил , что  нет  
в  нациях  разницы . Приехали  к нему  в  деревню  под Чернигов.  Фамилия  Сизый  там
святая  для  людей . Ваниного батьку  немцы  замучили . Концлагерь  там  был  « Бобровицы»,  
так  они  дознались ,  что  вин  пленным  помогал ,  ховал  и до  лису  переправлял,  в  партизаны
значит.  А мий  Иван ,  хоть  и  малый   еще ,  туда  же .  Ловил  рыбу ,  и прочие  харчи   в лес носил
Когда  свекруха  узнала , что  Ваня  еврейку  привел,  насупилась ,  но вскоре   обвыклась ,  перед
людьми   стала  хвастать :  - моя  Бэлочка  и шить ,  и вязать,   и по деревенскому  хозяйству  
управляться…Ваня  затосковал,  после  четырех  лет  в Германии  не  жилось  ему  на  селе.  В моем
родном  Коростышеве  мужику   одна  работа  - угольный   разрез .  Так  и не  разбогатели ,  а  
одного  за  другим ,  трех  родила.  Врачи  сказали  - или  операция,  или  родить  надо еще  раз,
четвертого .  Муж решил :  рожай, а  оказалась  двойня…На  шахте  жилье все  обещают .  Так  мы
у мамы  на теплой  кухне  всей  семеркой  жили. Коляску  с малыми  через  окно  подавали.  Иван
халабуду – пристроечку  соорудлил, там  я  и  готовила.  Наконец   начальство  квартиру  выделило –
три  комнаты  на две семьи.  Вроде  бы   зажили  нормально…В  1975  Иван  попал   под обвал.
Позвоночник  и ноги  сильно  повредило.  Тут  уже   шахта  добротой   не обидела.  Квартиру  
новую   отвалили,  пенсию  справили ,  каждый  год  путевки  в  Бердянск   давали .  А  ноги  у
Ивана  все одно  отняли.  Порода  у  Сизых  красивая , рослая .  И   «обрубком»  был  крупным
мужчиной.   Я  все  восемнадцать  лет  мучалась ,  когда  его  с коляски   на кровать  затаскивала.
Еще  до  завала,  когда  мама   умерла,  Иван   принес на   кладбище  трубы  железные ,  арматуру
и  выгородил  места   на еврейском  кладбище :  « Здесь все  лежать  будем ,  рядом  с мамой»!  
Очень  тещу  Иван любил.
Все  его  за глаза  евреем  величали  - и  на   шахте ,  и  даже  на  базаре : - Вон  той  долгий   жид
саму  гарну  курку  куповал…
Пацанву  нашу  в школе  жидками  звали ,  даже  родителей  девченки ,  которая  в  Федьку  была
влюблена ,  директор  вызывал  для  информации…
-Вот  говорят  дети  плохие!  Да  разные они,  как  сама  жизнь…У меня  с виду  самый  удачливый
Федор,  самый  к  матери  добрый   сынок.  А  как  его  жизнь  колотила.  Гроший  зовсим  не  було,
так  он  учился  на отлично   и еще  для дома   зароблял…На  Севере  вкалывал ,   когда  опухоль
заподозрели!  Пока  в  больнице  лежал , жена  с дитем  ушла …О  Гришиной   гибели  узнали  
только  год  спустя.  Погиб он  14 января  в Ашкелоне.  Коростышевских  в  Израиле  много,  а
писем  ни от кого  не  было ,  да  м  Галина ,  Гришина  жинка ,  не  сообщила!  А  я  ее дочкой  
считала…Никто  матери  не  сообщил.  14  января  1995 года  звонок  в дверь.   Открываю,  а там
все дети  с  внуками ,  зятьями ,  женами   - в руках  цветы. Вот  так  и узнала …Федор  с делегацией  
журналистов   в  Израиль  приезжал,  вы  Илья  с Валечкой,  ему  помогли  могилку  сыскать.  Я  все
болела ,  болела , никак  не могла  из хворобы  выбраться  и вот ,  наконец,  удалось. Очередь   в
израильское  консульство  мне   киевская  подруга  заняла  и  целую  неделю,  чуть  свет,  ездила  
отмечаться .  Наконец  мой  451  номер  подошел.  Подаю  документы  и  фотографию  памятника,
которую  ты,  Илья,  сделал  для  Федора  на  кладбище  в  Ашкелоне.  А женщина  в  окошке  фото  
выпихивает. Это  не   документ .
Я в  слезы  :  - Главного  позовите,  консула  государства  Израиль  прошу!   Пришел  быстро,  но  
общался  через  стекло .  Заразы ,  что ли ,  боятся?  Да  Киев  почище  Тель – Авива.  У нас  такого
мусора   нет .  Говоришь  в забастовку  попала … Ну  может  быть?  Вот  кладбище  точно  у вас  
шиковое … Так – что  спасибо  за мрамор…Солнце  уже  двинулось  к  морю.  Мы простились  
с Гришей   и  идем  по  горестной  аллее .  Двое  старичков ,  сидевших   напротив  нашего  ряда
поднимаются  со скамейки   и  с оглядкой  углубляются  в   мраморное  безмолвие. От  машины
я бегом  возвращаюсь  на   кладбище.  Издалека  вижу    старухину   косынку  и  дедка в  джинсовой  
робе.  Из  объемистых   пакетов  торчат   букеты краденных  пластиковых  бессмертников… Белле  я
поясняю, что «  сразу  нашел  забытую  кепченку»  :  плохого  здесь  не берут…Ну  разве
цветочки  с чужих могил  …В самом святом  месте  мира - Храме  Гроба  Господня  или  ,  как  принято  
именовать  в православии :  Храме  Вознесения  Господня  теплется  огонек  памяти , зажженый   матерью, братьями, друзьями…Господь своих  сынов  не забывает.  Помните  и вы  люди….
Дорогие  израильтяне!  Всех,  кто знает  хоть что-то  об  обстоятельства х  трагического  происшествия  14 января 1994 года  , в  Ашкелоне,  случившегося  с  водителем  Григорием  Сизым , прошу  не  считать за труд  написать по указанному  адресу. Ваше письмо  будет передано  неутешной  матери  Гриши…
Писем  не было ,  ни одного…