Опять  про  войну,  а  слово ,  что  давал себе  не  писать  о  ней больше?  Ну ладно , старик !  Отсрочу  запрет  и  зачуток  продлю  
квоту .  А все  потому,  что  время  войны,  для  многих  было  временем  «Ч» , временем  молодости  и  надежд  …
Говорят,  впервые  этот  термин  вошел   в  солдатский  ( я  имею  ввиду  и  генералов , просто  военнослужащих)  лексикон  и  стал  широко  использоваться  километрах  в  пятидесяти  от  Берлина, на  Зееловских  высотах  применительно   к световому  корридору:
требовалось  обозначить  время  начала  начал,  когда  в брешь,
пробитую  лучами  сотен  прожекторов,  ринутся  тридцать  четверки   маленького  еврея   полковника  Драгунского, которому была  обещана  вторая  «Золотая  звезда»,  солдатам  оставалось  полста  километров  до  самой  Утер-дер-Линден ,  угол  Кайзерщтрассе ,  куда  Драгунский  со  своим  корпусом  должен   был  выйти  в  точно  назначенный  день  и час.  А  можно  просто  экстраполировать  час  «Ч»  на  день,  когда   пороховницы  еще
есть,  да  с порохом  уже  плоховато…Ход  будет  задний,  но  все
равно  Бога  не обманешь – все  происходит  в заранее  определенное  время…
В  сорок  пятом  мы  еще   вели  тщательный  подсчет  волосков  в  новорожденных  усах,  но этот  год   стал  и годом  пробуждения  наших   надежд…
В  ночь  на  второе  мая   небо  засветилось,  застреляло, обрушилось  вниз  огнем . Небо  над  аэродромом  Барановичи  враз  
окрасилось  в ирреальные   цвета  трасс  и разрывов.
Похватав  пистолеты  и  автоматы,   мы  бросились  на  стоянки  к  самолетам.
- А  еще  говорили , что  все  фашисты  сдохли?
- Вот  они  вновь  с налетом  пожаловали…
- Нет  ничего  хуже  недоговоренности  и беспечности…
Не  верилось, что  уже  над вражьим  логовом  - Берлином  - победно  реет  красный  флаг. Раскаленные  стволы  американских  «кольт – брунингов»   чуть  ли  не  светились,  а нам  все  не верилось,  что  Берлин  окончательно   наш,  и  вот   она,  вполне
осязаемая   Победа.
В  те  поры   я  был   совсем  молокососом  - сопливым  солдатушкой,   самым   молодым  в  890 тяжелобомбардировочном   полку   авиации  Авиации   Дальнего  действия,  и  охотно  отзывался  на  кличку  « молодой  тотальщик  Гричер».  Все  то ,  что  выпало  тогда   мне   на  долю,  мною  не  было  заслужено,
выстрадано,  а  так  - свалилось   волею  ее  величества  судьбы.
Назавтра  вполне  официально   подтвердили ,  что  с Берлином
покончено  и, значит  войне  пришел  конец. Дела  же  обстояли    
так,   и не  так .  Было  ликование ,  но  были  еще  и немалые  жертвы   с обеих   сторон. Даже  после  того,  как  в Карлсхорсте  
генералы   и дипломаты  с легкостью ,  не  соответствующей  пережитому,  запросто  подмахнули  необходимые  мирные   бумаги.
Все мы  были  в  сплошном  угаре  от счастья.  Жили  от бутылки
До  бутылки  м самым  невероятным  слухам. Было  время,    
 когда  возможно  было  все.  Шестого  или седьмого  мая  начали  срочно  сколачивать  экипажи  для  полета  в Москву.  Я  бешено
завидовал   старшему  сержанту  Чебрикову.  Ему,  бывшему.
прокурору,  уроженцу  Воронежа ,  предоставили  в  полете  место
хвостового  стрелка.  Куда  было  мне  равняться  с патентованным
героем!  А  тот ,  видимо ,  для прядка  помаявшись  немного ,  попросил   у меня  талончики  на обеды  в  летной   столовой:
-Все  одно,  мол,  его  в родимый  Воронеж  не  пустят, лети уж ты,
«тотальщик» ,  может  домой  оторвешься,  а  я  к  своей  походно- полевой  бабе  подамся.  Говорят , грядут   несколько дней  гульбы.
Через  три  часа  мы в  Остафьево .
Все  стоянки  забиты  машинами ,  а небо  все  еще  гудит. Самолеты  летят,  да  летят… Предстоящая  задача  проста . В  паузах  между  \орудийными  залпами  нашему  полку  поручается  пулять каскады  ракет  из  всех  дыр  «Боинга 25»,  кружась  по трамвайному   кольцу « А» ( что  соответствует   бульварному  кольцу)  и создавать  имитацию  салюта.  В  назначенный  час  мы
в  воздухе.  В  деле  только  ночные  бомбардировщики . Весь  
фюзеляж  завален  гильзами.  Ракеты  белого, красного,  зеленного
огня.  Феерия!   А  на  аэродроме,  что  твой  ресторан :  столы  по  все  стоянки,  спирт  бочками,  закусь  - от  паюсной  икры  до  консервированных  аргентинских  павлинов.  Руководит  пьянкой
Главный  маршал  авиации  Александр  Евгеньевич  Голованов. Недавний  личный  пилот  Верховного,  он  только  год  назад  дослужился  до  полковника...  А  сейчас  уже  маршал!  Он  худ,
Подтянут.  Явно  не  глуп.  И рыж. Вождь  летал  только  с ним.
Даже  в Иран на  знаменитую Тегеранскую  конференцию,  какого-то  прославленного  летчика ,  прямо  перед  вылетом  сменили  на  
Голованова.
В сумерках  растворяется  Моква. И  вдруг  зрелеще,  которого  москвичи  не видели  четыре года.  Враз  снято  затемнение.
Мириады  брильянтов  блестят  в окнах. Вон  светится 16\2-дом  угол  площади  Пушкина  и улицы Горького,  в  
котором ,  не  ждет  меня  сегодня  мать … В лучах  прожекторов реет  гигантский  портрет  Сталина. Портрет  как  бы  светится изнутри – видимо , сделан  на тонкой  светонепроницаемой  ткани…
Маршал  Голованов , хотя  и маршал , но  человеческих  чувств  не  растерял. Обращаясь  в сиплый  микрофон, он  с отеческой  заботой
вопрошает: - Москвичи  есть?  Домой  хотите ?  Сегодня  электрички  работают  круглые  сутки .  Мотайте  до  утра. Только  не забывайте,  что  при  оружии. Москвичи  могут  получить по  галлону  спирта  и консервы.  Но сами,  чтобы  ни-ни!
Уже в электричке  я понимаю,  что  не по форме  одет .  Вместо  шапки  нелепый  американский  шлемофон  с белым  подшлемником . Хорошо хоть  пистолет  и  финка  вписаны  в  красноармейскую  книжку. Не дай Бог  патруль. А он  тут ,  как  тут.  Только вместо  привода  на  1 –ю  Мещанскую ,  в  комендатуру, патруль ,  глядя на медали, кивает  одобрительно  и
завистливо.  Из метро  выхожу  на   Маяковке. До Пушкинской  площади  меня  трижды  качают,  харчи спасает  вещьмешок,  с ним  
и  летаю над  головами.  Я  не различаю  лиц,  но  нет - нет  кошусь  
на свои  награды- здорово , что  дали.  Уже не пустая  грудь .  Ночь но  дом не  спит. Бегу  мимо  дверей  к  своей  тринадцатой  комнате.
Почему-то  вру:  
-Это  из домоуправления…
Открывает  мама,  такая  родная,  но  немного  поседевшая.  Сразу  бегу по соседям.  Стаканы  берите …В  Остафьево  утром , без  ЧП,
В  Барановичах  днем 10-го  мая. Согласно  приказа  вешаем  бомбы,  набиваем  патронные  ящики. Перед  рассветом  летим  незнамо  куда. Бомбим , штурмуем…Позднее  узнаем , что  близ  Виндавы  и Либавы    тысячи   власовцев  и  семьи -  жены,  дети …
В  плену  их  кормить  не хотят. Велено  уничтожить. Значит  бомбили  по  живым  бывшим  врагам…Репутация  у москвича  не
Плохая,  да  и с квартирой  порядок , а  потому  мне снова фартит.
Два раза  вожу документы  в  Петровский  дворец- там  штаб  АДД.
В июне  окончание  победных  празднеств- парад  геройских  войск  
на  Красной  площади. Открывает  парад  авиация. Ведущим – наш
самолет. Летим  в  Москву  на Центральный  аэродром. Дремлем на
своих  местах . И нет привычного « Стрелки  не спать!». А кругом  
гроза, гремит  и бухает  похлеще орудий.  
На Центральном  аэродроме  тишь , зеленная  травка. А рядом  по бетонке  топот  кованных  сапог.  Несут  Знамя Победы. Одно из  
сотни штурмовых ,  сшитых из  немецких красных матрасных  
наперников, неожиданно ставшей главной  реликвией. В день  парда  вместо  самолетов  с неба  снова  рухнул  ливень. Насквозь
промокли  герои, хоть  выжимай – генералы , демонстранты, знамена,  флаги,  вожди…Но настроение у всех  радостное.
Я   и  сам  до нитки вымок,  когда в пешем  строю  прошел  по
Красной площади  подивится на  товарища  Сталина, вечно  живого
Непобедимого… Все ждали  новой  жизни,  но она  так и не пришла. Одна сплошная путаница…
Этот  снимок   Знамени Победы –дело  рук и объектива Евгения  
Халдея.  В материале  « КТО  ПОД  КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ  РАНЕНЫЙ  ИДЕТ»  вы  узнаете  некие  нюансы водружения  знамени  на  поверженный  рейхстаг  и  запечатления  его на  фотопленку…