Однажды, поздним осенним вечером, вернувшись из города, папа загадочно улыбнулся и извлек из недр привезенной картонной коробки подарок – белый игрушечный катер с моторчиком. Я временно потерял дар речи. Отец протянул мне кораблик со словами, – а пойдем-ка мы, запустим его в нашем пруду?

Молча, проглотив комочек в горле, я положительно кивнул в ответ. Было действительно поздно, и я по-детски интуитивно боялся, что мы мало что сможем разглядеть в сгущающихся сумерках. Отец был слегка пьян в тот вечер и решителен, я не перечил ему, только накинул куртенку, сунул ноги в сапожки и, прижав к груди драгоценную посудину, уже готов был отправиться, хоть к океану.

Весь путь к пруду мы двигались не проронив ни слова. По дороге успел изучить нехитрую конструкцию катерка: двигатель запускался переключением флажка. Я шел, и мысленно представлял, как это сделаю. Но, у самой воды, папа, опасаясь что я кувыркнусь с обрывчика, взял из моих рук игрушку, сам включил моторчик, опустил на поверхность пруда катер и слегка его подтолкнул. Белое пятно кораблика тихим ходом отправилось во мрак. Через две минуты катер уже невозможно было различить: ночь поглотила его очертания, и только слабый звук работающего двигателя доносился до нас откуда-то с середины пруда. Вскоре он оборвался.

К ночи так похолодало, что легкое суденышко, наткнувшись на ледяную корку, забуксовало и застыло. Лед сковал его со всех сторон. Некоторое время мы продолжали стоять в тишине. Мои увлажнившиеся щеки начинали подмерзать, и я был рад, что было темно, и что отец не видел моих слез. По дороге домой я часто отставал и незаметно вытирал их рукавом. Так я первый раз в жизни потерял то, что никогда не имел.