Однажды, в сентябре, около полуночи, пришло мое время явиться мiру. Я лежал поперек, акушер-гинеколог держал щипцы, операция началась. Тащили меня, почему-то за голову, и когда я вышел на свет Божий, явленный в моем лице образ был весьма далек от каноничности. Пропорции моей мягкой черепной коробки повергли в ужас всех присутствующих в операционной – она напоминала только что срезанный кабачок: длинный и узкий (цветовую гамму история умалчивает). Пока видавший виды врач быстрыми и точными движениями скульптора ловко формировал подобие нормальной головы, медсестры отвернулись к окну и смотрели в ночь, мама потеряла сознание.

– Мамаша! ... мамаша! ... каким числом ребеночка запишем? – сквозь нашатырный аромат послышался голос одной из акушерок, – седьмым или восьмым? Когда мама, наконец, пришла в себя и поняла что к чему, она, конечно, удивилась, но, не подавая виду, прикрыла глаза, откинулась на кушетку, и с тихим вздохом ответила, – седьмым...