Выскакиваю  из  дверей  метро вместе с клубом  пара
И сразу  тычусь в  могучую новогоднюю  ель. На просторе  Арбатской  площади  гуляют   ледяные  ветры…Тру  уши  и  топаю за  угол , там  наискосок  от  Министерства обороны  должна  явить лик « дверь из бывших», академического  института,  одного из тех, сборищ  мыслителей,
чьи вывернутые  на изнанку изыскания  были использованы усатым Отцом народов  в  создании  единого  и  неотвратимого,  как  рок , учебника  всего  Советского  народа,  «Краткого курса  истории    КПСС» .
Исходящий  1964 год  был  для  меня  отнюдь  не плох,  если бы не  тревожноя , и  как  говорилось  в артистической  среде, волнительная  операция  по устранению  с трона  Хрущева, которая  совсем  зачуток
коснулась  квартиры в Токио, где располагалась  бригада « Комсомолки»
на Олимпийских  играх.  Как раз  в мое  ночное дежурство зазвонил
телефон  и  не  терпящий  вопросов  и  возражений  голос попросил :
-В Олимпийской   деревне  срочно  передать  Перевому секретарю ЦК ВЛКСМ Сергею  Павлову  « Бабушка  при смерти  зпт. срочно  вылетай  Москву тчк. семья.»    и  пожалуйста  чтобы  поменьше  посвященных…Потом  мы узнали ,  что роковой  пленум  ЦК  партии  собирали  по комсомольским  каналам.
Это из дурацких треволнений,  а вообще  год  выдался  на славу …Вот  с парой снимков разобраться  и  тогда кроме  шампанского с жульеном , ничего  пить -есть  не буду.
В Париж  приехали  поездом  , как   обычно через  Западный  Берлин.  У границы  двери  закрыли .  Часа  за полтора  проскочили  ФРГ , а там уже крутой  Запад! Нас трое: зам . управляющего делами  ЦК ВЛКСМ  Паша  Милехин….с чемоданом  армянского , архитектор Феликс Новиков и   я,  которому « вменяется  создание одного или двух  монументальных фотодокументов , зримо свидетельствующих  о  борьбе  молодежи  за мир»
Строка из решения ЦК - мотивация к поездке.  Если смогу, не возбраняется
снять  и написать книжонку  о поездке. Команда  в «Молодую гвардию» уже прошла.  Известная   улица  Гринель, там с незапамятных времен   российское посольство   в Париже.   Клерки  вдруг  выясняют , что  виза         разрешает нашей  троице, все время  командировки,  быть  только  в столице.
И тут , как говорится,  с  неба -  форс  мажор…Посольство ухитряется  нас  пристегнуть  к  молодежной  группе  первых  советских  визитеров  на  Корсику,  до нас там  побывал, одним  днем,  посол   Виноградов. Мы с Пашей  расстарались  выклянчить кучку франков.   И , не забыв  чемодана,  отправляемся   через  Лион, Тараскон, Марсель ,  Ниццу  в  Аяччо на  Корсике.  Издалека, с моря  видна горделивая  фраза:  Аяччо – город  Императора.
Прежде  чем  мы  пришли  поглазеть  на  кровать с  линялым    палантином , откуда  сполз « Малыш» , чтобы   победно  вязнуть  в песках   Ближнего  Востока,  поставить  на четвереньки   всю Европу  и с досадой  взирать  на пожарище   Москвы … Судьба  обрушила  на нас  испытание  не для   простых  советских  людей.
Один из комсомольцев  , земляк  Ильи Муромца  с перепугу сиганул  в море
за борт  пакетбота « Санпьеро Корсо».  Муромцу  повсюду мерещилась  слежка  и кровавые  наймиты  мирового  империализма. Но мастерство  моряцкое  на , что ?  Через  два часа он снова  был на борту ,  а еще  через
семь  часов  я  расстался  с  посольским  подаянием.  Горе утопленника  первым  самолетом  отправили к  психиатору…
По причине изъятия   командировочных средств пришлось  искать точки
приложения  поблизости. Первым был кочегар парохода Ягом – жутко живописный   мужчина, в годы  войны ,  мальчишкой, партизан маки.
В единоборстве  с итальянским  карабинером  он обзавелся оружьем  и
был  одним из  тех  , кто  завоевал Корсике славу первой  территории
Европы  свободной  от гитлеровцев.
Дальше  пошло, поехало…На четвертый  день бесчисленных  дегустаций  анисовой самопальной  водки  «Пастис»  и   партизанских  баек ,   измученного алкоголем , да будет благословенна  память бывших макизаров  ( к стати  маки -заросли особого  древовидного  вереска.  Корсиканский  эндемик, с  потрясающей  гаммой  оттенков аромата. Уйти в маки , значит  уйти  в партизаны). Меня  выпихивают ,на похмелье  обдуться  свежим  ветерком,  на  загадочной  горе  Филитоза.
Там  пью кофе  с загорелыми улбчивыми  парнями  в очках. Видимо  и  здесь
очкариков  признают ученными.  В данном случае  все  совпало- экспедиция  парижской академии ,  год  за годом  копает поселение  каменных  мертвецов на  вершине Филитозы . На  муллах  топчемся   вверх…Ватные барашки облачков  цепляются за каменных  истуканов,  их много,  и  составлены  в круг.
По нашему  это  каменные бабы,  но замечаю  некую  разницу  в  экстерьере.
Большинство вместо головы  задумчиво  смотрят в будущее головкой  члена
с нанесенными  на него  портретом  лица ( как в детстве  пелось: носик, ротик,  поворотик…) . А у подножья  идолы «пермете муа» дамы  , украшены  схематическими  яичками  в диаметре  на менее  арбуза .  Парижане убеждены  что  мы  на   кладбище  погибших  воинов . И  чтобы  их  не  спутали  с женщинами  подчеркнули  разницу. А жертвы  были  во времена
оны  постоянно . Ибо  земледельцы  враждовали  с  животноводами. Видите
откуда  библейский  Каин  с Авелем?
После  Франции  были   Олимпийские  игры в  Токио.  Потолкавшись в  
Москве  я  сбежал  на  озеро Иссык- куль, в город  Пржевальск,  где  была
в заначке  сенсационная   тема.  Трясусь в  уазике по левому  берегу озера.
Хорошая дорога   справа,  но тут обитает  знаменитый  беркутчи.  Его  птицы  всегда    призеры состязаний…Сель преградил   дорогу, ковыляем по объздной. Сквозь   дрему вижу дублера  чудищей  с Филитозы.
Прикидываю : отсель  до Корсики  почитай тысяч   пять   верст.   Отроги
Памира , Тянь – шань , моря , горы  ,  долы…. и совсем  такой  же идол?      Не Марко Поло  же  эту дуру  сюда припер!?
В арбатской  улочке  наискосок  от  Генштаба  дубовая  дверища.
Вахтер бойко встает  при  виде  красной  книжицы.
Кладу  перед   ученным  два  снимка.  Два  каменных  чудища,
два  близнеца ,  только  иссык-кульский  оттесан погрубее …
-Профессор сделайте  подарок читателям  к  Новому году  ,  идентифицируйте  красавцев. Почтенный  метр, сдвинув  на  затылок  тюбетейку,  долго всматривается   и  наконец  молвит :
-Вот фуевина  какая?
Археологи  народ  полевой,  ко всему  привычный….