Кто придумал, что  мины квакают?  Тоже  мне толстобрюхие
жабы- лягушки,  весом с пуд!
Бум, бум  - стучит в  висках. Кках, кках, кках – плюхаются в грязь мины…  Всем ,  кроме  этого  озабоченного  плюгавого  солдатика,  невыносимо смешно. Время от времени  грязевые  гейзеры  переносятся  в сторону  города и тогда  кто-то  из  нас, снова  фыркает:
-Так , куда  едим ? В Кенигсберг , за  трофеями,  говоришь?
Мы опять прыскаем , до  очередного  разрыва.
Солдатик  снимает  каску- горшок ,  неловко  пристраивает  на   тощей  шее  трофейный  автомат  « Шмайсер».  В  хлюпающей  субстанции  придорожного кювета он  тщетно  ищет  веткой   брезентовый  ремень трехлинейного  карабина , утопшего   в  придорожном  кювете…
Поймал  и  ржет,  по- жеребячьему :
-Так  в  Кенигсберг  за трофеями  собрались ? Да никуда вы  не  едите, дай БОГ  ноги  унести, хоть по – пластунски   ползите.  Машине то вашей, почитай  копец,  а  Кенигсберг  еще  не  взяли, штурмуют…
Я последняя  застава!
Он  вытирается   подолом  гимнастерки, являя всей  Европе  медаль  
«За  Отвагу»   и  детскую  белозубую физию…
Серьезные трофеи  для  иных , были  позже , на  них  попадались на  зуб  Верховному  тов. Иосифу Виссарионычу, такие  киты , как  Глвный  маршал  авиации  Новиков, певица Русланова  и  др.
В том числе и  сам   Вася  Сталин  еле отмазался.
Вот тут  на избитом ,   расковыреном   автобане  это и  было, утром 9 апреля  сорок пятого. Город   стоял  рядом , островерхой панорамой  черепичных  крыш , красневших  в  дыму  пожарищ и  разрывов …
Накануне в  Браунсберге , на месте  вынужденной  посадки бомбардировщика В 25 J , всей  сержантской  пятеркой  экипажа , пропивали  моих  девятнадцать  лет ,  а  с  утрянки   махану на литр ректификата  слитого  из антиобледенительной  системы ,  германскую  амфибию ,  и наслушавшись прожектов  всезнающего старшины  трофейной  команды,  поковыляли  между воронок  на Запад.
Водительских прав не  было, да и нас остановили  только вражеские, или как  cвидетельствовал  солдатик : «ихие» минометы ( наверняка он  разбирался  в «фрицевских  басах и тенорах), что  уважительно  отметил пару  залпов даже  шестиствольных  . Корче, наше  пьяное  веселье  обернулось мне, самым  взрывоопасным  похмельем  за  все дни  Великой  Отечественной …
Генерал от инфантерии  Ляш,  назначенный   фюрером  комендант
столицы Восточной  Пруссии,  древнего   Кенигсберга   хотел,  как
лучше : согнал всю околию,  с чада  и  домашней  живностью   в
город .  Перед началом  осады  скомандовал  расписать стены кирок ,
бастионов, домов   обнадеживающим  призывом « Вир  капитулирен  ни -
не сдадимся» . Без  лишних  раздумий  устроил  бойню  в  бастионах  и
знаменитом  городском  зоосаду « Гагенбека», когда были ранены  бегемот  и  кажется  слон .
9 апреля к 21часам 30 минут дядюшка  Ляш ,  а  с ним  и  гарнизон сложил  оружие. И долго  еще  благодарные  потомки, пользовались  следами   «трудов»   дядюшки  Ляша…
Киношники  хранили , лелеяли  битый  кирпич  и   настенную агитацию,  передовая  ее  из  фильма  в фильм.
Участок  автобана   перестроили  в  улицу  , на месте смертельных  воронок,  поднялись  не менее  жуткие  бараки , для  рабочего  люда  и  его детишек…Вообщем  жизнь  проистекала  нормально,  когда  откуда не возмись  появился  корреспондент « Комсомолки», и  убедил ребят с места  обстрела,  поехать  с ним  покопаться  в  мусоре  у бункера дядюшки   Ото  фон  Ляша.  Кроме  разных  железок  наш урожай  составил  скудный  сельхозинвентарь   огородника  и  ржавый  скелет  мопеда.  
Все  находки  легли , или  встали , в  основание  экспозиции
школьного  музея  истории  ВОВ и в частности,  пустяковый
эпизод,  из  штурма  города-крепости  Кенигсберга…