Рассказ был опубликован в октябрьском номере 2005 года журнала ФотоДело.
Фотография уже выставлялась на ФотоЛайне.

У каждого фотографа – свои взаимоотношения со снимками. Кто-то по природе своей репортер, кто-то – философ, кто-то – режиссер-постановщик… Я, например, снимаю практически мгновенно: увидел, почувствовал, снял! Правда, потом снимок какое-то время может пролежать в столе, пока я не найду форму его подачи. А с этим странным деревом от замысла и до его реализации прошло целых полтора года!

В начале восьмидесятых годов я был в командировке в Севастополе. Собственно, командировка-то уже закончилась. Я забросил вещи (и фотоаппарат, естественно) в камеру хранения, а сам решил: ну, в последний разок пройдусь по набережной…
На это дерево я наткнулся возле знаменитого севастопольского аквариума. Поразился – за годы дерево срослось со старинной чугунной решеткой, образовав единое целое – живое и мертвое. В то время я как раз собирал серию под условным названием «Мои дерева», и эта композиция меня сразу заинтересовала. Собрался было смотаться на вокзал за фотоаппаратом, но времени уже было в обрез. Так и уехал в сожалении – эх, не успел!
Прошло полгода. И – надо же! – меня опять посылают в Севастополь.
Стоит ли говорить, что в первый же день я побежал к моему знакомому дереву!
Все было на месте, вот только снять так, как хотелось, как я увидел кадр в первый раз, не получалось. И свет не так ложился, и погода не нравилась… Целый месяц ходил я возле этой композиции, но все было не то, не то… И даже не в освещении, может, и дело-то было – можно было подгадать, когда свет лег бы должным образом. Не хватало другого…
В те времена покупка нового объектива к Зениту или Практике (резьба у них была одинаковой) расценивалась как дикое везение. Объективов просто не было в магазинах. А я имел всего лишь три объектива: Гелиос-44 (58мм f/2,0), Таир-11А (133мм f/2,8) и Таир-3 (300мм f/4,5). Их для съемки сюжета никак не хватало. Даже Гелиос-44 давал картинку внешнего наблюдателя и не позволял увидеть объект так, как я увидел его в первый раз. Позарез нужен был широкоугольник… А где ж его взять? Так целый месяц я и бродил вокруг «своего» дерева. То загорюсь надеждой: а вдруг сегодня?! Что-то возьмет да изменится?! Приду – нет, шалишь, без широкоугольника ни черта не выйдет.
Командировка закончилась. Я уехал в Москву. Не поверите, был как одержимый, сразу помчался определяться: что нужно. Моя мечта называлась объектив Мир-10 (28мм f/3,5), но его нигде не было, даже в фирменном магазине в Красногорске.
В общем, в Севастополь за то время я съездил еще дважды. Это дерево с решеткой, как я видел их, стали сниться…
Дома я стал несколько раз в неделю заезжать в магазин «Зенит» в Сокольниках, и у одного и того же продавца спрашивал этот объектив. Через месяц он стал со мной здороваться. Почти как с родственником. И как-то так совершенно по-родственному в один прекрасный день тихо заметил, что моему горю можно и помочь…
Окинув глазами по-прежнему пустые полки и обомлев, я получил незамедлительную инструкцию прохода в рай, где водятся широкоугольники: червонец сверху.
Мое счастье имело законную цену 90 рублей, так что всего получалось 100. Он молча выписал чек и прошептал: «Дуй в кассу!» Станиславский бы сказал: «Не верю!» Деньги на объектив последние несколько месяцев я постоянно носил с собой. Я прибежал к прилавку с чеком – а моего продавца там нет. И пять минут нет, и десять, и двадцать. В предынфарктном состоянии я окаменел у осиротевшего прилавка. Червонец зажат в кулаке. Советские люди меня поймут…
Но он появился – видно, бегал на склад. Мне казалось, что на меня в магазине смотрят все: впервые в жизни я давал взятку. Но продавец оказался очень ловок и, как говаривала о таких случаях ироничная Анна Ахматова, «никакой неловкости не произошло». Я схватил коробку, которую он предусмотрительно завернул в бумагу, и помчался из магазина. Я даже не посмотрел на объектив, не проверил!
Только отбежав на приличное расстояние, где-то на другой улице, украдкой я вскрыл упаковку: оно! Слава богу, никаких дефектов! Теперь я во всеоружии ждал очередной командировки… И она пришла. И я почти с первого же подхода снял эту пару, старое дерево и решетку такими, какими увидел в первый раз.
В Москве снимок я отнес на конкурс в журнал «Здоровье», там как раз объявили фотоконкурс на тему природы. И он был напечатан в журнале.
А через год я снова оказался в Севастополе. Ноги понесли меня к моему старому приятелю, но вместо него я увидел грубую заплату из асфальта. И только на чугунной решетке проступала слабая тень дерева.
Успел!