Рассказ был опубликован в июльском номере 2005 года журнала ФотоДело.
Фотография уже выставлялась на ФотоЛайне.

Этот снимок сделан был в октябре 1994 года. Прошел год со дня страшных событий у Белого дома и расстрела его защитников

Тогдашняя оппозиция решила провести митинг памяти погибших и вывела людей в центре Москвы на демонстрацию.
Мое отношение к этому событию было нейтральным. Я не был в среде демонстрантов и в то же время не одобрял то, что произошло год назад. Нейтральная позиция дает возможность трезво смотреть на происходящее и не пытаться притянуть за уши идеологию.
Так что привела меня на митинг только фотография. Хотелось что-то оставить в памяти о том времени. Снимая не первый год, я понимал, что фотографии со временем становятся частью истории, и не снять их иногда бывает просто нельзя.
Это один из немногих снимков, который я отношу к репортажным портретам, и который снимал минут пятнадцать, что для меня много. Это настоящая редкость – репортажный снимок, который ожидаешь и даже… режиссируешь. Обычно ведь как? Хватает нескольких секунд, а потом меняется ситуация, и перед тобой уже совсем другие лица…
Но здесь мне, надо сказать, и с этими пятнадцатью минутами просто повезло. Время словно ждало, когда я высмотрю, что мне нужно. На Садовом кольце в районе Смоленской площади формировалась колонна демонстрантов. Не знаю, сколько это длилось до того, как я подошел. Но пока колонна еще стояла, я мог наблюдать и искать самое-самое. И вдруг… Я не поверил своим глазам – вперед вышла молодая женщина с грудным ребенком. Почему она пришла сюда? Кого вспоминала? Или провожала? Лицо ее было печальным, почти строгим, но когда она наклонялась к младенцу, мгновенно смягчалось, как-то расправлялось. Эти переливы были так притягательны, что больше невозможно было смотреть ни на что.
Я попытался поймать нужный момент, вернее, рисунок, который у меня стал складываться по мере того, как я смотрел на молодую мать – свою будущую «героиню».
Сделал один кадр, второй… Нет, не то. Что-то не нравилось, не удовлетворяло меня. Ах, как хотелось, чтобы было как всегда – вскинул фотоаппарат и остановил мгновение! Не получалось: настроение ускользало, а хотелось создать его не только фигурой матери. Но окружающие люди не могли мне подыгрывать, все вокруг стояли и мучились в ожидании дальнейших действий своего руководства. А руководство, видимо, тоже чего-то выжидало, не давая приказа идти колоннам, которые уже так давно ждали хоть каких-то распоряжений… В это ожидание поневоле влился и я. И в этот момент вдруг вынесли икону.
Кадр тут же сам сложился, мгновенно. Оставить только один взгляд на зрителя – взгляд святого с иконы. Больше никто не должен смотреть в объектив. А взгляд матери должен быть направлен на ребенка.
Однако легко вообразить будущий кадр, но именно такой расклад долго не удавался. Мне казалось, что я много раз щелкаю затвором (но после проявки выяснил: снял-то всего 4 кадра!). Я ловил и ловил, тасовал и отбраковывал взгляды: пересекающиеся, прямые, отведенные… Так, как задумал, как выразительнее… Поймать именно то мгновение, когда взгляды лягут, как задумано. Тем более, что они так и ложатся, я это замечал, но поймать их – вот главное. В общем, все эти пятнадцать минут я безотрывно смотрел в объектив. А потом поймал, что хотел. Я был счастлив. Опустил фотоаппарат. И в то же мгновение демонстрация двинулась.
Потом я сделал еще несколько снимков с этой героиней, но того настроения, которое мне удалось поймать, больше не было.