| Интересный комментарий: |
|
|
| О! История из жизни.
Пока подпопник новый не понять, какой стороной куда его надевать. Потом, когда затаскается, то ясно, какая сторона чище, а на новеньком я на всякий случай написал на внутренней стороне "ЖОПА". Чтоб не путать. А поскольку надпись прилегает к этому самому месту, то не видна. Пошли в байдарочный поход, на первой стоянке начало похода хорошо отметили. Утром просыпаюсь, слышу, что ... |
Рекомендовал(а)
|
Рекомендует
|
Наш рыжий хомячок Эзик (Эспозито, – как канадский хоккеист), любимец семьи, регулярно попадал в передряги и далеко не всегда по моей инициативе, как случилось во время неизбежных теперь испытаний водой. Самый забавный случай произошёл с ним, когда бабушка решила угостить его сырыми макаронами, мол, пусть их погрызёт, раз уж грызун. Хомяки народ жадный, невыдержанный, склонный к панике и на самом деле весьма недалёкий. У них запрограммировано так: весь харч, что есть в наличии, запихнуть в защёчные мешки и немедленно нести домой. Эзик так и поступил: засунул макаронину за щёку до упора (а защёчный мешок у него до пояса), отгрыз по месту, запихнул оставшуюся часть макаронины за другую щёку, опять отгрыз, запихнул следующий кусок и т.д. Вместив в себя всю длиннющую макаронину, он полез в свой домик, изготовленный из коробки из-под сахара с прорезанной в боку дыркой, но одна макаронина развернулась поперёк, и хомяк застрял. Стал вылезать задом – развернулась поперёк другая макаронина. После нескольких попыток попасть в дом, все макароны внутри хомячка встали врастопырку и он распялился на них, как зонтик на спицах – зрелище не для слабонервных. Острые концы макаронин торчат сквозь шкуру, того гляди проткнут её насквозь, асимметричное расположение макарон так перекосило морду несчастного, что у него аж уши на бок съехали. Хомяк ничего не понимает, в истерике мечется по клетке: и домой не попасть, и макароны самостоятельно не вытащить – их заклинило намертво. Бабушка в предынфарктном состоянии – испортила животное да ещё таким вероломным, садистским способом! Мы тоже в панике: кого и как спасать? Мама отпаивает бабушку валерьянкой, я бегаю по комнате и трясу хомяка, как градусник, пытаясь вытряхнуть из него макароны, – бесполезно. Наконец, приведя в чувство бабушку, стали думать, как привести в штатное состояние Эзика. Поступили так: я держал брыкавшегося зверя, мама пинцетом доставала из его пасти макаронную арматуру. Страсть к макаронам оказалась безудержна: первое, что сделал обезмакароненный хомяк, – схватил кусок макаронины и мигом засунул его за щёку. Продукт пришлось отнимать у Эзика с мордобоем, но, слава Богу, всё обошлось. Уважая любовь нашего питомца к макаронам, его иногда ими баловали, но тех пор только варёными.
Да, опрометчиво поступил профессор Маршалль, описав находчивость хомяков в воде и уготовив тем самым Эзику незапланированные приключения. Ванна была наполнена водой сантиметров на 12-15, хомяк был разбужен и вытряхнут из дома среди бела дня (с его точки зрения, – ночи – хомяки существа сумеречные). Ставить опыт вечером было несколько рискованно: родители могли не оценить научное значение эксперимента. Эзик, хоть и степной житель, с большой водой не знакомый, прекрасненько проплыл вдоль всей ванны, ничего не надувая, разве что спросонья надуться забыл. Я развернул подопытную «морскую свинку» и запустил её в другую сторону. Плывёт шустро, лапками перебирает с невероятной частотой, но не надувается! Опыт пришлось усложнить. «Если хомяка чуть-чуть притопить, – рассуждал я – то он сообразит, что надо повысить свою плавучесть, тогда щёки надует!» Эксперимент вошёл в самую сложную и ответственную фазу: теперь хомяк ещё и нырял периодически, но по-прежнему щёки не надувал. И тут до меня стало доходить, что в любимой и на вид такой серьёзной книге напечатана банальная лажа. Нахлебался хомячок в тот раз по первое число, зато вывел завравшегося профессора на чистую воду.
Дёрнув за цепочку, я вытащил пробку и сел на краешек ванной, пытаясь привести в порядок смятённые чувства. Мироздание пошатнулось: книги, как выяснилось, могли содержать откровенное враньё! Как теперь жить? Чему верить?
Звук всасываемой в слив воды вывел меня из оцепенения и заставил вспомнить о подопытном. Водяная воронка уже завертела хомяка, из последних сил старавшегося выплыть, но вода уже затягивала беднягу. Ещё мгновение, и Эзик закончил бы свои дни затычкой для ванны, отдав все силы и жизнь науке. Я бросился к утопающему и в последний момент выхватил его из нашей коммунальной Харибды, куда по моему недосмотру попал ни в чём не виноватый грызун. Обошлось и на сей раз, и Эзику предстояло прожить в клетке для попугайчика с коробкой из-под сахара в качестве дома ещё долгую, и по крысино-хомячьим меркам счастливую жизнь. Кончина хомяка, однако, была трагична: однажды по какой-то неведомой прихоти он решил отгрызть провод от торшера, который оказался под напряжением. Может быть, белый электрический шнур напомнил ему макароны? Этого уже не узнать.
Я выжал над ванной хомячка, чтоб вода с мокрой шкурки не затекала в рукав, пристально посмотрел ему в глаза-бусинки и сказал:
– Вот чтоб в слив-то не засосало, щёки и надо было надуть, – не сообразил, дурень?