Что-то нахлынуло на меня, и пробудились вдруг воспоминания о другом моём посещении Гремячего. (Вот раззадорил память Леонидыч – не могу остановиться, опишу ещё один случай.) В тот раз поехали мы на ночную зимнюю съёмку на водопад с Лёшей Васильевым на его первой «Ниве», значит это год 1998-й или 99-й. Приехали ещё засветло, народу вокруг много, машины, паломники, какие-то лотки со свечками и сувенирами расставлены. Гремячий к тому времени уже был известен и популярен, и место паломничества обустраивать начали. Срубили часовню внизу у Вондиги и маленькую надкладезную вверху (что на фото), новую лестницу удобную соорудили. А вот купальни и остальных строений тогда ещё не было. Мы с Лёшей покрутились, примерились, как снимать будем и поехали в ближайший лес дожидаться темноты. Там костерок развели, чайку попили, стемнело давно, а народ по-прежнему у Гремячего тусуется. К полуночи, наконец, все разъехались, и мы вернулись к водопаду, чтоб спокойно заняться фотографированием. Я сразу к маленькой часовенке побежал – там чьи-то свечи ещё не догорели. Сюжет просто сказочный: вода шумит, снег под луной искрится и в темноте между сугробами огоньки свечей мерцают. Приладились, снимаем. Камеры у нас на штативах с открытыми затворами, а мы бегаем вокруг и фонарями свои пейзажи подсвечиваем. Со стороны это выглядело, видать, странно: две фигуры в темноте мельтешат, и лучи мощных фонарей темноту рассекают.
Вдруг видим: со стороны шоссе свет фар, две машины едут в нашу сторону. Подрулили к Гремячему две БМВухи, из них выходят человек пять здоровенных ребят. Все коротко стриженые, лиц в темноте не разглядеть, но почему-то безошибочно угадывается в них суровая решительность. Если честно, я струхнул: вокруг ни души, а у нас дорогущая аппаратура. Ну, понятно, мысли всякие нехорошие в голове возникли тотчас – кто лихие девяностые помнит, тот поймёт. Мужики напрямую к нам и спрашивают:
– А что это вы тут делаете?
– Фотографируем.
– В темноте?!
– Так мы же фонарями светим на то, что хотим снять.
– И что, получатся фотки?
– Без сомнений. Не первый раз так делаем.
– Ну, вы даёте! А посмотреть в ваш фотоаппарат можно?
– Можно, только не увидите ничего.
– А всё равно интересно.
– Глядите, коль интересно.
Они по очереди смотрели то в мою Мамию, то в Лешкину, а мы высвечивали то часовенку, то лесенку, чтоб можно было сообразить, как потом на фото будет.
– Ну, забавные вы мужики! Никогда не видали, чтоб люди так в темноте фоткали! Аттракцион ребятам явно понравился.
– А вы что вдруг в час ночи сюда приехали?
– Да так, за водой. Мы из водопровода не пьём – противная у нас вода. А эта чистая, вкусная, да ещё и святая. Вон Толян, как выпьет стакан этой воды, так у него сразу нимб над головой сияет!
Компания громко заржала. Толяну тоже шутка понравилась, заулыбался. Они вернулись к машинам, достали канистры и фляги, стали воду набирать. Один из них руководит, откуда набирать, в какую машину грузить, смотрит, чтоб канистры заполнены под самую пробку были, но сам ничего не таскает – главный, значит. Залили все ёмкости, пожали нам руки, пожелали творческих успехов и укатили.
И пожелания сбылись – результаты съёмок нас с Васильевым не разочаровали.
P.S. Недели две-три спустя, читаю заметку в МК: на водопаде Гремячем, что около Сергиева Посада, сгорела часовня. Ещё через несколько дней газета сообщает, что это был умышленный поджог, а поджигателя нашли и арестовали. Им оказался местный сумасшедший, однажды уже пытавшийся разбить в Троице-Сергиевой лавре икону прямо во время службы, но тогда его прихожане быстро скрутили, не дав ничего поломать. Психа отправили на принудительное лечение, но после выпустили. Судя по всему, - напрасно. Он рассказал следователям, что во сне ему явилась Богородица, и приказала часовню сжечь, что он с радостью и исполнил. Его упекли в психушку опять, а на месте сгоревшей часовни построили новую, ту самую, которая и стоит по сей день. А прежняя только на ночных слайдах у Васильева осталась.
4/Шурик! Я готов и дальше подстрекать тебя к таким фотолитературным действиям! Ведь у тебя уникальный интереснейший фотоматериал, опыт и талант рассказчика! Так что не расслабляйся.)))
Вот ещё, между прочим. Позвонил я тут Маринке и спросил, помнит ли она как мы на Гремячий ходили и как тётки псалмы пели? А она мне:
- Какие тётки? Те, что под водопадом омовения в атласных бюстгальтерах совершали?
- Да разве они чего там такое омывали?
Не помню я омовений. А Михална мне начинает втолковывать, что омывались они и удивляется, что я песнопения запомнил, а эротический сюжет нет. Тут и я стал припоминать, что действительно что-то такое было, но не проясняется в памяти чётко когда и где.
- Да там, на Гремячем и было! Я в шоке была от таких водных процедур и их лифчиков - разве забудешь это?!
Вот интересно - событие одно, а запомнили мы совершенно разное! :)
\13\ А я чё-то про июльскую не догоняю. Сообразить бы что - покажу.
\14, 15\ Спасибо!
\16\ Не, их фотать и в мыслях не было.
\17\ :)
\18\ Для того и пишу, и снимаю. :)
\19\ Ой, зазнаюсь теперь я! :)
Вдруг видим: со стороны шоссе свет фар, две машины едут в нашу сторону. Подрулили к Гремячему две БМВухи, из них выходят человек пять здоровенных ребят. Все коротко стриженые, лиц в темноте не разглядеть, но почему-то безошибочно угадывается в них суровая решительность. Если честно, я струхнул: вокруг ни души, а у нас дорогущая аппаратура. Ну, понятно, мысли всякие нехорошие в голове возникли тотчас – кто лихие девяностые помнит, тот поймёт. Мужики напрямую к нам и спрашивают:
– А что это вы тут делаете?
– Фотографируем.
– В темноте?!
– Так мы же фонарями светим на то, что хотим снять.
– И что, получатся фотки?
– Без сомнений. Не первый раз так делаем.
– Ну, вы даёте! А посмотреть в ваш фотоаппарат можно?
– Можно, только не увидите ничего.
– А всё равно интересно.
– Глядите, коль интересно.
Они по очереди смотрели то в мою Мамию, то в Лешкину, а мы высвечивали то часовенку, то лесенку, чтоб можно было сообразить, как потом на фото будет.
– Ну, забавные вы мужики! Никогда не видали, чтоб люди так в темноте фоткали! Аттракцион ребятам явно понравился.
– А вы что вдруг в час ночи сюда приехали?
– Да так, за водой. Мы из водопровода не пьём – противная у нас вода. А эта чистая, вкусная, да ещё и святая. Вон Толян, как выпьет стакан этой воды, так у него сразу нимб над головой сияет!
Компания громко заржала. Толяну тоже шутка понравилась, заулыбался. Они вернулись к машинам, достали канистры и фляги, стали воду набирать. Один из них руководит, откуда набирать, в какую машину грузить, смотрит, чтоб канистры заполнены под самую пробку были, но сам ничего не таскает – главный, значит. Залили все ёмкости, пожали нам руки, пожелали творческих успехов и укатили.
И пожелания сбылись – результаты съёмок нас с Васильевым не разочаровали.
P.S. Недели две-три спустя, читаю заметку в МК: на водопаде Гремячем, что около Сергиева Посада, сгорела часовня. Ещё через несколько дней газета сообщает, что это был умышленный поджог, а поджигателя нашли и арестовали. Им оказался местный сумасшедший, однажды уже пытавшийся разбить в Троице-Сергиевой лавре икону прямо во время службы, но тогда его прихожане быстро скрутили, не дав ничего поломать. Психа отправили на принудительное лечение, но после выпустили. Судя по всему, - напрасно. Он рассказал следователям, что во сне ему явилась Богородица, и приказала часовню сжечь, что он с радостью и исполнил. Его упекли в психушку опять, а на месте сгоревшей часовни построили новую, ту самую, которая и стоит по сей день. А прежняя только на ночных слайдах у Васильева осталась.