Карл Давидович Калантаров. Ученый с мировым именем. Один из основоположников ядерной медицины. Академик. Просто хороший человек. Он умер почти полтора года назад. До сих пор не могу в это поверить. Он любил жить. Он любил нас – своих учеников. Любил женщин, и они отвечали ему взаимностью, потому что такой обаятельной улыбки не было ни у кого. Любил помогать. Любил придумывать и изучать. Это был какой-то фейерверк идей. И он вовсе не заботился об их сохранении и авторстве: пользоваться могли все желающие. Там были серьезные научные открытия и курьезные изобретения, удивительные прозрения и точные выводы. И все по-моцартовски легко и изящно. Самая красивая мысль моей диссертации была выдумана им секунд за тридцать, а потом представлена мне так, чтобы я считал, что додумался до этого сам. Уже в сорок лет он был почетным членом всяких заграничных академий. Знал кучу иностранных языков. Все, от санитарок до врачей, звали его – Карлуша. Это было не панибратство. Просто – выражение любви. По отцовской линии он происходил из армянского княжеского рода, а мама была еврейкой. Эта гремучая смесь создала характер настолько яркий, что Карлом были очарованы все, кто с ним общался. Академическая серьезность легко уживалась в нем с детским озорством. Он звонил мне по телефону и говорил: «Мишка! Это твой любимый учитель. Я тут изобрел радиоизотопный херомер (произносилось с неподражаемым грассированием). Давай завтра испытаем? Ты подбери каких-нибудь импотентов…». И это была не совсем шутка. Действительно, получился прибор для определения степени выраженности эректильных расстройств. Карл еще и не такое выдумывал! У него в подвале лаборатории была комната, где хранились какие-то аппараты, детали, кинескопы и прочий электронный хлам. Называлось – «Карловы вары». Периодически профессор устраивал там раскопки, после чего собирал очередное чудо техники: прибор для ранней диагностики беременности, сверххитрый коллиматор для гамма-камеры или уже упомянутый херомер. Будучи по образованию биофизиком, Карл Давидович прекрасно разбирался в медицине и ставил иногда диагнозы, которые не приходили в голову нам – лечащим врачам; давал парадоксальные, но чрезвычайно эффективные рекомендации.
Карл – человек-праздник. Таких больше нет. И вот, этот праздник кончился.